штанах, которые страшнее ядерной войны. А ведь она раньше выглядела совсем по-другому. Подожди-ка.
Аня протянула мне телефон, на экране которого я увидела фото элегантной красивой девушки, одетой в деловой костюм.
Да уж, теперь между этой красоткой и той невзрачной девушкой, недавно сидевшей передо мной, была огромная пропасть.
– Фотография из ее старого аккаунта в соцсети, – объяснила Аня. – Я сама его нашла, он теперь заброшен. Светка бы мне в жизни фото не показала. Уж слишком велика разница между тем, что было, и тем, что стало.
– Это точно, – согласилась я.
– А теперь еще и с мужем проблемы, – добавила Аня.
Она помолчала.
– Ладно, не разговаривала я с Денисом, – вдруг выдала Аня. – Он на минутку позвонил, а я потом решила еще и маме набрать. Просто не хотела смущать Светку своим присутствием. Я же видела, что она при мне не может и слова сказать. Хочет, но не получается. Вам хоть удалось поговорить?
– Удалось.
– И что же, там все серьезно, да?..
Аня не была сильно любопытной девицей. Беспардонной и бестактной ее тоже нельзя было назвать. Я вполне могла бы в двух словах описать ей наш со Светланой разговор, тем более что сама Света, кажется, решила отказаться от моих услуг. Но все-таки сливать чужую историю подруге я не хотела. И я решила зайти с другой стороны.
– А как она тебе обрисовала ситуацию? – спросила я.
Аня задумчиво пожала плечами:
– Просто сказала, что в семье проблемы. И добавила, что не знает, как быть. Я тут же вспомнила про тебя. Подумала, что ты-то точно куда-нибудь направишь ее страдания. Сделаешь процесс мучений более продуктивным.
Она улыбнулась.
– Она отказалась иметь со мной дело, – сказала я. – Хотела, но потом передумала. Так ведут себя те, кто сомневается в том, что все делает правильно.
– Она сама не своя в последнее время, – заметила Аня.
– Надо думать, – согласилась я. – Но знаешь что?
– Что?
– Пойдем отсюда. Слишком шумно тут. И душно.
Аня кивнула. Подхватив пакеты, мы выбрались в проход. Наш столик тут же заняла компания подростков. Их совершенно не смущало наличие толпы вокруг. Это я уже пожившая и уставшая женщина, а кое для кого и фудкорт все еще дом родной.
– Владимир Сергеевич, здравствуй.
Дверь кабинета моего давнего, а порой и полезного в некотором отношении друга, подполковника Кирьянова, была распахнута настежь, поэтому оповещать его стуком я не стала.
На что я сразу обратила внимание, так это на то, что Кирьянов был чертовски занят. Об этом свидетельствовал ворох бумаг, занимавших добрую половину его стола, и внешний вид самого подполковника. Закатанные до локтя рукава рубашки, корзина для мусора, из которой выглядывали упаковки для гамбургеров, и недовольный взгляд, который он бросил в мою сторону, говорили о том, что за работой он провел много времени.
– Чего тебе? – нахмурился Кирьянов.
Иногда
