пыталась подсчитать, но ничего не получалось. То ей казалось, что вот эту, цвета бордо, она уже на ней видела. И вдруг в ходе разговора понимала. Та же была с вышивкой в виде павлинов. А на этой попугаи. Вышивка – да. Тон в тон. Кофта бордо и вышивка бордо.
Сколько лет Леле, она тоже не знала. Спрашивать было неудобно, а мать как-то обмолвилась:
– Свой возраст старая ведьма унесет с собой в могилу.
Лариса недолюбливала Лелю. Сама же к ней дочь отправила со словами: «Нужна помощь». Каждый раз ждала рассказа, как Юля сходила к пожилой женщине, и каждый раз злилась. Девушка чувствовала сердцем какую-то ревность, недосказанность, но вопросов матери не задавала, бессмысленно. Опять эти семейные тайны.
Когда-то Леля произнесла фразу, которая потом стала девизом их отношений:
– Как-то это неловко.
И вот это «неловко» стало для Юли барьером. Прежде чем что-то сделать, она задумывалась: «А насколько это ловко?» И получалось, что скорее всего все-таки неловко. А мать просто сказала: «Не спрашивай. Слишком тут все запутано. Ходишь, нравится, и ладно». С матерью спорить было бесполезно. Вот ведь характер. И как только отец с ней живет?
– Проходи, дорогая. Я тебя ждала.
Юля подошла к Леле и поцеловала напудренную щеку. Леля неизменной палкой с красивым набалдашником указала на кресло рядом. Этот жест был тоже из веков их дружбы. Можно подумать, что Юля могла сесть куда-то в другое место. И только провалившись в старинное вольтеровское кресло, Юля успокаивалась. Заботы, тревоги, какие-то непонятные беды казались никчемными, сиюминутными. Как хорошо, что есть Леля, и эти ее духи, сладковатые и такие изысканно-дорогие, и гребень в волосах, и неизменная брошка. Да, у нее есть Леля. И это и есть ее самая настоящая семья. Почему в этом доме она себя чувствовала так комфортно? Ей хотелось быть здесь своей. Хотя Юля понимала, что это совершенно не ее жизнь, она выросла в другой семье. Ее родители, по большому счету, были простыми людьми. Мать всю жизнь билась за место под солнцем и в итоге выбилась. А отец и не бился. Такой, какой есть. Тихий, скромный, работящий. И никакой не табуреточник. Юля всегда обижалась за отца. Да, деревенский, но человек большой внутренней культуры. А вот у Лели все по-другому: порода, гены. Юля не могла подобрать точное определение. Но пожилая женщина вызывала восхищение.
– Рассказывай, какие новости.
Юле захотелось рассказать про Италию. И про этот ее финт с вечеринкой, за который еще придется расплачиваться. Почему в голову вдруг пришла Италия? Потому что Юля в душе была итальянкой. Очень глубоко в душе. Снаружи ни за что не догадаться. Это было ее тайной. Она никому ее не доверяла, хранила за семью замками, но Италия была ее страстью. Началось все с книги «Спартак», вовремя подсунутой отцом. В их семье читали все, но книги были разными. От мамы она получала «Овод», от отца – «Таис Афинскую». Бесконечное соперничество между матерью и отцом выражалось даже в книгах, которые они давали читать дочерям. Юлька
