нервно дернулся кадык.
– Я… Я буду королем Лоренцо, сэр. Э… ну знаете… последним королем, тем, которого ваш… м-м-м…
Повисла мертвая тишина.
– Так, значит… ты будешь… – начал Ваймс, перекатывая слова на языке, как виноградинки, налитые гневом.
– Я же говорил, вы полезете в бутылку, – сказал Шнобби. – Фред Колон тоже сказал, что полезете.
– Но почему ты…
– Мы тянули жребий, сэр.
– И ты проиграл?
Шнобби поежился.
– Э… не то чтобы проиграл, сэр. Не совсем. Скорее выиграл. Каждый хотел стать королем. Ну, чтобы получить коня, красивый костюм и так далее, сэр. Ну и, в конце концов, он все-таки был король, сэр.
– Он был кровожадным чудовищем!
– Ну, это давно было, сэр, – сказал Шнобби, поерзав на месте.
Ваймс слегка остыл.
– А кому выпало играть Камнелица Ваймса?
– Э… э…
– Шнобби!
Шнобби понурил голову.
– Никому, сэр. Никто не хотел его играть, сэр. – Маленький капрал сглотнул, а потом выпалил с решимостью человека, желающего выложить все как на духу и покончить с этим: – Так что мы сделали чучело из соломы, сэр, чтобы оно красиво горело, когда мы вечером бросим его в костер. Будет салют, сэр! – веско добавил он.
Ваймс сидел с непроницаемым видом. Шнобби предпочитал, когда на него кричали. Он всю жизнь слушал чужие окрики. С этим он худо-бедно научился справляться.
– Никто не захотел быть Стариной Камнелицем, – сухо сказал Ваймс.
– Потому что Камнелиц проиграл, сэр.
– Проиграл? Железноголовые Ваймса победили. Он полгода управлял городом.
Шнобби снова поежился.
– Да, но… все в нашем обществе говорят, что это случайность, сэр. Что ему просто повезло. В конце концов, у противника был перевес всего-то десять к одному. А еще у Камнелица были бородавки, и вообще он мерзкий тип, если уж на то пошло. Он отрубил королю голову, сэр. Хорошие люди так не поступают. При всем уважении, сэр.
Ваймс покачал головой. Какая, в сущности, разница? (Хотя разница была, и существенная.) Все это уже история. Неважно, что там себе возомнила кучка чокнутых романтиков. Факты есть факты.
– Ладно, я понял, – сказал он. – Знаешь, это даже забавно. Потому что мне кое-что еще надо тебе сказать.
– Да, сэр? – спросил Шнобби с явным облегчением.
– Ты помнишь своего отца?
Шнобби снова перепугался.
– С чего вдруг такие вопросы, сэр?
– Чистое любопытство.
– Старика Сконнера, сэр? Да не то чтобы. Я особо его и не видел, кроме того случая, когда пришла военная полиция и вытащила его с чердака.
– А что насчет твоей, м-м-м, генеалогии?
– Все это враки, сэр. Нет у меня никакой генеалогии, что бы вам ни наговорили.
– Ох. Ладно. Э… ты же не знаешь, что такое «генеалогия», да, Шнобби?
Шнобби
