everyone7.
Вынимая ключ из двери, Саймон поглядел назад на девятое парковочное место, где обычно ставил автомобиль Грегор. Сегодня оно пустовало. Значит, машина ещё в ремонте. Пряча ключи, Дорф не смог сдержать улыбки, вспомнив рассказ друга о случившемся. Как-то, возвращаясь домой с работы, Грегор угодил в пробку, в которой стоял около часа. И вот, когда впереди наконец забрезжил просвет, он нажал педаль газа, но вдруг что-то с жутким треском проломило крышу его автомобиля. Как выяснилось позже, кто-то скинул пакет с водой с крыши высотного дома, и тот, набрав в полёте вполне приличную скорость, умудрился насквозь пробить железное покрытие. Рассказывая эту невероятную историю, Грегор, кажется, сказал: «Вот вам и законы физики».
Лифт, поднимающий Саймона на пятый этаж, двигался слишком медленно. Обычно в нём играла радиостанция с классической музыкой, но сегодня вместо привычных оркестровых мелодий из динамика под потолком раздавался глухой свист, который появляется в эфире всякий раз, когда станция прекращает вещание.
Саймон прошёл мимо стола дежурного врача, на котором стояла чашка остывшего кофе. Отхлебнув немного приторно-сладкого напитка, он извлёк из шкафчика планшет с данными своих пациентов и, перелистывая аккуратно составленные списки, открыл спиной дверь в пустую ординаторскую. Неспешно сменив пиджак на халат, Дорф бездумно поглядел на настенные часы, не заостряя внимания на положении стрелок, и приступил к работе.
– Подъём, ребята, – крикнул Саймон, влетая в палату, в которой лежало четверо его подопечных. В это время больные всегда спят и вот за такое поведение лечащих врачей откровенно ненавидят утренние обходы, но график есть график, и хочешь не хочешь, приходится с ним мириться. Однако в этот раз не заворчал никто – палата была пуста.
Дорф молча стоял посреди комнаты и глядел на скомканные одеяла. Казалось, пациенты только что встали и дружно покинули помещение. Саймон медленно вышел в коридор. Больница утопала в безмолвии. Врачи уже давно должны были вовсю хлопать дверями и скрипеть подошвами по кафелю, выполняя ежедневную работу, но по какой-то причине клиника по-прежнему оставалась мёртвой.
Саймон подошёл к прозрачной двери соседней палаты, и в ней тоже никого не оказалось. Ускоряя шаг, он двинулся вдоль коридора и сквозь синеватые стёкла двери каждой палаты видел лишь пустые кровати. Пробежав мимо столика дежурного, он влетел обратно в ординаторскую. Пусто. В комнате не было ничего, что хотя бы как-то могло указывать на недавнее присутствие людей – слишком тихая, слишком чистая, слишком пугающая.
Дорф подошёл к окну и отодвинул жалюзи в сторону, глядя вниз на безлюдную улицу. Только сейчас он заметил, насколько она была пустынной. Не было никого – ни прохожих, ни проезжающих автомобилей, ни даже Байды-Дэйва – местного бездомного, который в это время обычно рылся в мусорных баках в поисках чего-нибудь полезного, толкая перед собой переполненную хламом гремящую тележку. Последние два года Байда жил в долгострое напротив клиники, и из окна ординаторской
(англ.) «Скажи всем пока, попрощайся с каждым» – слова из песни Take My True Love by the Hand американской группы The Limeliters.
