«деревенскими»). Я взял его домой, и так началась наша необычная дружба длиною в год. Щенка я назвал Паппи и, как и следовало ожидать, стал для него мамой и целым миром: Паппи не отходил от меня ни на шаг.
Должен признать, он был довольно хилым. Я заканчивал работу над диссертацией по санскриту; и чем ближе подходило время моего отъезда, тем больше я переживал за дальнейшую судьбу Паппи: взять собаку с собой в Кембридж я не мог. Наконец я нашел семью, которая согласилась приютить Паппи. Жили они за городом, далеко от университета.
Мне посчастливилось работать с выдающимся индийским ученым – пандитом[12] Шринивасой Шастри, ведущим специалистом по санскриту. Он не говорил по-английски, поэтому мы общались с ним на классическом санскрите – на радость и забаву прохожим. Индуизм запрещает посвящать иностранцев в тонкости священного языка, а Шастри был человеком очень религиозным. Тем не менее мы симпатизировали друг другу, и он согласился учить меня – правда, при одном условии: я должен был приходить в его кабинет в университете до шести утра, чтобы меня никто не увидел. Мне, как жаворонку, это было совсем несложно, и я согласился.
Брать с собой Паппи Шриниваса не разрешил. Как и многие ортодоксальные индусы, он относился к собакам с предубеждением и считал их нечистыми. Наступил день разлуки с Паппи. Мне было тяжело, когда его увозили: Паппи прилип к стеклу на заднем сиденье и смотрел на меня во все глаза, не веря в происходящее. Впервые в жизни мы расставались. На следующий день в назначенное время я отправился к Шастри. На душе было тяжело, и я рассказал почему. Пандит не слишком проникся. Он изрек: «Kukurrasneha» («Любовь к собакам»). Священные тексты обходят эту тему стороной, и только в «Махабхарате», великом древнеиндийском эпосе, есть одна замечательная история – я еще вернусь к ней. Примерно через полчаса у двери кабинета раздался шум. Мы недоуменно переглянулись. Кто мог прийти в такой ранний час? И чего он от нас хочет? Неужели моего пандита застанут во время обучения «незаконного» студента? Я приоткрыл дверь, и в кабинет ворвался возбужденный Паппи! Как же он радовался, что нашел меня! Паппи от избытка чувств был готов облизать все и всех вокруг. Шриниваса в ужасе, что собака притронется к нему и осквернит, вскрикнул и забрался на стол.
И в этом момент пандита осенило, что маленькая собачка, которую увезли очень далеко, всего через день каким-то непостижимым образом нашла путь обратно и даже разыскала меня в пустом университете. Кстати, позже я слышал про собаку, которая пробралась в автобус и выскочила на университетской остановке. Шриниваса окончательно растаял. Известный своим красноречием и способностью с ходу сочинять стихи, он доброжелательно взглянул на Паппи и продекламировал на санскрите, что наша с Паппи карма – быть вместе: мы знали друг друга в прошлой жизни и не должны разлучаться в этой.
Меня озадачил этот необъяснимый случай. Я понятия не имел, как Паппи меня нашел. В ушах звучал строгий наказ пандита: никогда ни при каких
Пандит – в Индии почетное звание высокообразованного человека, специалиста в области классической индийской литературы.
