сказал Питер спустя некоторое время. – Слишком холодно, так и умереть недолго.
Я повернулась и улыбнулась ему.
– Ты же сама прекрасно знаешь, что он не хотел бы этого, – сказал он, глядя мне в глаза. – Даже думать об этом не смей, – он положил руку мне на плечо. Этот жест утешал меня лучше любых слов.
– Сначала мы часто говорили о Колламе. А сейчас о нем почти никто не вспоминает.
– Они не хотят причинить тебе боль.
Я кивнула.
Кажется, моя семья забыла его куда быстрее меня. Что, конечно, не было неожиданностью.
После каникул Питер отправился на учебу в Эдинбург. Без него дом казался мне пустым. Когда он приезжал домой раз в две недели, большую часть своего времени он проводил у Эриксонов, готовясь к следующему экзамену для посвященных. Он собирался стать преемником доктора Эриксона. С ним всегда было интересно поговорить.
– Доктор Эриксон рассказывал тебе что-нибудь? – спросила я, с нетерпением хватаясь за каждую деталь, которой он мог со мной поделиться. – Совет накажет Элина?
– Ты же знаешь, мне нельзя говорить с тобой об этом. Мой экзамен состоится на следующем собрании Совета, и я должен хорошо к нему подготовиться. Третьего шанса мне не дадут, – осторожно сказал он, пытаясь отвлечь меня.
Все общались со мной так, словно я была из стекла и могла разбиться от какого-то неправильного звука.
– Ты прекрасно справишься со своими обязанностями посвященного, я в этом не сомневаюсь.
– Сейчас заседаний гораздо больше, чем обычно. Все в панике, – добавил Питер, чтобы дать мне хоть немного информации.
Я почти завидовала ему, потому что он всегда будет частью мира Коллама. Мне ею никогда не стать.
У меня были только воспоминания. Говорят, спустя некоторое время в памяти остается исключительно хорошее. Я каждый день ждала этого дня. Я очень боялась забыть все прекрасные моменты. Жуткое прощание неизменно всплывало у меня перед глазами.
Последние слова Коллама, его прыжок в глубину. Смерть Ареса, трезубец в его груди, взгляд Коллама…
– Иногда мне хочется, чтобы все это оставалось лишь сказкой, – сказала я, зная, как горько это звучит.
Когда мы пришли домой, наш разговор прекратился. Мы оба не могли продолжить переговариваться, потому как Бри и Итан не одобряли разговоры о шелликотах. Они хотели просто забыть обо всем. Им это давалось невероятно легко, из-за чего мне было еще более одиноко.
Я пошла в комнату Амели. Она стала чрезвычайно амбициозной.
– Учишься? – задала я риторический вопрос.
– Ты знаешь, как много времени у меня появилось с тех пор, как мы расстались с Эйданом. Я использую его, пока я не влюблюсь в кого-нибудь снова.
Она озорно посмотрела на меня, кусая карандаш.
Я криво улыбнулась ей в ответ и упала на ее кровать.
– Как думаешь, это будет легко?
