Генка испытал явное облегчение, когда услышал, что я уезжаю срочно и далеко. Может, показалось? Но долго раздумывать над этим не было времени, я занялась оформлением бумаг, регистрацией и другими хлопотами, связанными с вылетом.
Во время полета я разглядывала пассажиров, лениво, не разбирая вкуса, жевала предложенный обед, пыталась читать купленный в аэропорту журнал, даже, кажется, дремала, откинувшись в кресле. Все эти действия я проделала как в тумане, ни на минуту не переставая думать о подружке. Что могло произойти в доме Ландри? Какие были обстоятельства? Кто присутствовал при трагедии? И главное, почему во всем обвинили Ольгу?
Из-за разницы в часовых поясах казалось, что на дорогу ушло совсем немного времени. В шестнадцать тридцать самолет приземлился в лондонском аэропорту Хитроу. Майка я увидела среди встречающих сразу после выхода из терминала. Мы обменялись приветствиями, получили багаж. Не сговариваясь, избегали говорить о происшествии или Ольге, пока не оказались в машине. И даже потом, петляя по оживленным улицам Лондона, Майк хранил молчание, и я не решалась его прервать.
– Еще раз прими мои соболезнования по поводу смерти матери, – выдавила я, когда серебристый «Бентли» Майка выехал на прямую, как стрела, автостраду. – Если тебе сложно говорить и вести машину, я могу сесть за руль, – предложила я.
– Этой дорогой я каждый день езжу на работу и обратно. Иногда кажется, что мой железный конь протоптал здесь невидимую колею, и не заблудится сам, если я вдруг перестану участвовать в управлении. За соболезнования спасибо. А говорить обо всем мне сложно, поверь. Но лучше сделать это сейчас, в машине. Не хочу, чтобы дети лишний раз слышали. Дети или прислуга. Знаешь, Женя, кажется, они шепчутся у меня за спиной, бросают косые взгляды. Я даже хотел рассчитать их всех разом, но потом сдержался.
– Правильно сделал, – одобрила я. – Если есть за что, уволить успеешь. Но торопиться с этим не надо.
– Да. Начну, пожалуй. Мама приехала к нам в пятницу днем. Они с Ольгой и детьми гуляли в городском парке, вечером пили чай с пирожными в кафе. Мама, как обычно, осталась погостить на выходные. В субботу меня вызвали на работу после обеда. Я уехал, рассчитывая вернуться через пару часов, но задержался до позднего вечера. Когда пришел, дом был битком набит полицейскими, а тело матери уже увезли в морг. Что произошло, не знаю. Говорят, полицию вызвали соседи. Сначала они услышали громкие крики двух женщин, очень похожие на ссору. Потом жуткий вопль Ольги. Прибежавшие на шум соседи, семейная пара, увидели маму, лежащую на полу в прихожей, у основания лестницы, ведущей на второй этаж. Под ее головой растекалась кровавая лужа. Над ней стояла Ольга. Руки ее были в крови, она стояла над телом моей мамы бледная, дрожащая, с вытаращенными глазами. Ольга не могла объяснить, что произошло, просто говорила, что ничего не помнит. В доме больше никого не было. У горничной по субботам всегда выходной. Повар отпросился на юбилей родителей, уехал в пятницу. Дети с няней еще не вернулись с прогулки. В доме не было никаких следов борьбы,
