style="font-size:15px;"> На дворе стоял декабрь, особенно морозным выдался он в тот год. С утра Никита Егорович собрал в кабинете местного ВЧК, которое он возглавлял в Нечаево, экстренное совещание. На повестке дня стоял вопрос борьбы с контрреволюционерами, саботирующими явку на работу, с целью подрыва социалистической экономики.
– Товарищи, до нас дошли сведения о готовящейся диверсии со стороны контрреволюционного элемента. На 19 декабря запланирован массовый невыход на работу. Враги советской власти хотят прикрыться религиозным праздником, в данном случае они пойдут в церковь на «Николку». У меня на столе распоряжение председателя Тамбовской ГубЧК: пресечь заговор на корню, всех виновных расстрелять на месте, чтобы другим было неповадно. Операцию назначаю на 8 часов утра 19 декабря…
Андрей Афанасьевич проснулся рано, сегодня был необычный день – день празднования одного из почитаемых на Руси святых Николая Мир Ликийских Чудотворца. Нужно было прийти в храм пораньше, на его плечах лежало много обязанностей. Настроение было приподнятое, вычитав утреннее правило, одев полушубок и валенки, он с порога посмотрел на мирно спавшего Гришку. Ему почему-то захотелось дать сыну выспаться, что было несвойственно его принципам, обычно мальчик на все праздники помогал отцу в церкви. Осенив чадо крестным знамением, староста пошел к выходу. Когда он пришел в храм, то иерей отец Иоанн был уже в алтаре и готовился к Литургии. Андрей Афанасьевич, переодевшись, приступил к своим обязанностям. В этот день служба была особенно торжественная, радость переполняла всех присутствующих. Хор пел необычайно благолепно, отец Иоанн – старенький иерей, словно порхал на амвоне и в алтаре. Его седенькая голова, подсвеченная солнечными лучами через алтарное окно, светилась, словно белый, пушистый одуванчик…
Уполномоченный Нечаевского ВЧК Никита Егорович пришел в кабинет, как говориться, под завязку, до начала операции оставалось полчаса. Голова гудела после вчерашней попойки, он открыл дверцу тумбочки, в которой стояла бутыль с мутным самогоном. Взяв со стола оловянную кружку, он наполнил её наполовину и залпом выпил. Нашарив в кармане небольшую луковицу, чекист отгрыз от неё половину вместе с шелухой, запил водой из кувшина и направился к сейфу, где хранились патроны. И тут он к глубокому своему разочарованию обнаружил, что в кармане нет ключей. Мозги были парализованы алкогольным синдромом, голова раскалывалась, ему трудно было скоординировать свои действия. Свежая порция алкоголя немножко улучшила умственное состояние командира, он явно осознал, что без патронов операция не состоится.
Где же ключи? Наверное, они остались там, на полу дома, где он валялся вчера пьяный, не добравшись до лежанки. Выйдя на крылечко и вдохнув морозного свежего воздуха, он немного взбодрился. У входа его дожидался отряд красноармейцев – человек десять с винтовками через плечо.
После небольшой паузы Никита Егорович обратился
