объявлял о которых следующим образом: «Севастополь сегодня наш Сталинград – Россия из Крыма ни шагу назад!»
Такие вечера периодически проводил в Международном Славянском культурном центре в начале нулевых. Причём люди собирались, несмотря на то, что кто-то, тоже с регулярной периодичностью, воровал сообщение о вечере с ветрины на здании центра.
Самое интересное, что особенно в детали происходящего в Крыму не вникал. Знал о них в общем плане, как всякий, кто болел душой за Крым. Причём, часто слышал, что и слова правильные, и песня хороша, но вы, мол, не знаете, что в Крыму происходит. Увы, никаких особых надежд…
Но… Сегодня мы видим то, что видим. Твёрдо стоит Россия в Крыму, добытом Светлейшим Князем Григорием Александровичем Потёмкиным-Таврическим. Откуда была такая твёрдая уверенность, что Крым, как теперь говорят, вернётся в родную гавань».
Так что к известным словам Евтушенко: «Поэт в России больше, чем поэт», можно смело прибавить:
Поэт в России – громовержец Божий,
И потому уста его не лгут!
Не лгут уста Пушкина, предрёкшего, что XXI век будет «веком Сияния Руси», не лгут уста Тютчева, заявлявшего: «О Русь, велик грядущий день,
Вселенский день и православный!» Не лгут уста Лермонтова… «Погибнет ваш тиран, как все тираны погибали» (Новгород). Ну и как тут не вспомнить стихотворение «Предсказание», о котором говорилось выше.
Даниил Андреев назвал в числе вестников Веневитинова, одного из самых загадочных поэтов, современников Лермонтова. Дмитрий Владимирович Веневитинов родился 14 сентября 1805 года в Москву, а умер в Петербурге 15 марта 1827 года, когда ему не исполнилось и двадцати двух лет. Если точно двадцать один с половиной год прожил на свете этот юноша, официально признанный не только прозаиком, поэтом, причём романтического направления, но и переводчиком, музыкантом, живописцем и философом. Поэт в этом возрасте? Такое возможно. Прозаик – уже с большой натяжкой. Считается, что настоящим прозаиком можно стать самое раннее к сорока, но скорее к пятидесяти годам, когда появится опыт жизни, любви, правильное понимание всего окружающего. Мне так постоянно говорил отец, когда я писал свои ранние рассказы, поясняя, что в пятьдесят уже и взгляд иной и перед глазами, когда садишься за работу – и характеры, и лица, и многое, много такое, без чего невозможна глубокая проза. А философ?! Философ в столь раннем возрасте?
Я уже приводил его вестнические стихи, теперь хочу сказать несколько слов о трагической судьбе поэта.
В элегии «Поэт и друг» Веневитинов писал:
Душа сказала мне давно:
Ты в мире молнией промчишься!
Тебе всё чувствовать дано,
Но жизнью ты не насладишься.
Что это, предчувствия, подобные Лермонтовским…
(…) Лишь тот, кто с юношеских дней
Был пламенным жрецом искусства,
Кто жизни не щадил для чувства,
Венец мученьями
