Извилистая дорога, вдоль которой стояли высокие деревья, вела через пышные земли к огромному зданию из серого камня. Это и было поместье Джеймса Ролтона – каменный особняк в готическом стиле – огромное здание.
А чуть позже, внутри роскошно обставленного особняка Хендерсон представил нас Джеймсу Ролтону. Тот оказался человеком средних лет, брюнет с проседью и интеллигентным лицом, с великолепными серыми глазами, в глубине которых затаилась смесь любопытства и облегчения. Он пожал руку доктору Дэйлу и мне.
– Доктор Дэйл, вы не знаете, насколько я счастлив, что вы и мистер Оуэн здесь, – проговорил он. – Доктор Хендерсон достаточно рассказал мне, и если кто и сможет распутать этот грязный клубок, так это вы.
– А что вы сами думаете по поводу этого дела? – спросил его доктор Дэйл. – Вот доктор Хендерсон верит, что тут замешаны вампиры… А вы сами верите в это?
Ролтон побледнел.
– Доктор Дэйл, я не знаю, во что и верить! Вампиризм – вещь столь невероятная, однако мне кажется, мои жена и дочь – жертвы какой-то ужасной твари. Вампир или нет убил мою бедную жену и нападает сейчас на Оливию, я уверен: это нечто чудовищное по природе своей. И я был бы очень рад, если вы сможете помочь в случае с моей дочерью.
Доктор Дэйл кивнул.
– Мы можем прямо сейчас увидеть мисс Ролтон?
– Конечно, – ответил хозяин поместья. – Сюда. Моя вторая дочь сейчас с Оливией.
Он вместе с доктором Дэйлом, который не выпускал из рук свой саквояж, подошел к широкой лестнице. Доктор Хендерсон и я последовали за ним. Мы прошли в большой зал на втором этаже, обитый большими деревянными панелями. А оттуда еще через одну дверь – в просторную угловую комнату, очевидно, предназначенную для девочек.
Девушка, которая сидела на кровати в углу, поднялась, когда мы вошли. Лет двадцати, она была очень миленькой шатенкой с серыми глазами, такими же, как у Джеймса Ролтона. Хозяин представил нам девушку как свою младшую дочь, Вирджинию, а потом подвел нас к кровати, где лежала другая девушка.
– Моя дочь Оливия, – с гордостью объявил господин Ролтон. – Это доктор Дэйл и господин Оуэн, дорогая, я тебе о них говорил.
– Это тот доктор, за которым ездил в Нью-Йорк Хенди? – поинтересовалась Оливия Ролтон слабым голосом. – Очень рада видеть их.
Я был потрясен Оливий Ролтон. Она была прекрасна. Темные, большие глаза и лицо с правильным овалом. Но это была болезненная красота. Её сверхъестественно белая кожа, казалось, крепко натянута на кости, глаза слишком глубоко запали, а взгляд был совершенно лишен выражения.
Возле её кровати на тумбочке в большой рамке стояла фотография женщины средних лет, миловидной, с темными волосами, темными глазами, точно таким же, как у девушки. Без сомнения, это была фотография её мертвой матери – Аллины Ролтон.
Доктор Дэйл поставил стул рядом с кроватью.
– Мисс Ролтон, я и господин Оуэн здесь, чтобы помочь вам, – заверил он девушку. –
