становится постепенно самым первым объектом фетальной психической жизни, а регулярные перерывы в этих жизненно важных взаимоотношениях вызывают у плода самые первые ощущения тревоги».
Демоз предлагает модель фетальной психики, описывающую объектное взаимодействие фетального-Я с Питающей и Ядовитой Плацентой как прототипами пост-натальной «хорошей» и «плохой» груди в теории Мелани Кляйн. Взаимодействие с Питающей Плацентой, поставляющей обогащенную кислородом кровь и нейтрализующей отходы жизнедеятельности плода, является прототипом будущих функций холдинга и контейнирования, которые осуществляет мать во время ухода за младенцем, а взаимодействие с Ядовитой Плацентой составляет прототипическое содержание всех постнатальных кастрационных тревог. Можно добавить, что внутриутробная ситуация предшествует описанной Кляйн параноидно-шизоидной позиции, когда плод преследуется убийственной Ядовитой Плацентой без возможности установить связь с «достаточно хорошим» объектом и выйти на депрессивную позицию, поскольку плацента объективно с каждым днем справляется со своей функцией все хуже и хуже, и плод постепенно оказывается во все более невыносимых условиях, кульминацией и разрядкой которых становится акт рождения и выход из матки.
Относительно мирными можно назвать только первые несколько недель беременности, «когда амниотическая полость ещё довольно просторна для плода, он то спокойно в ней плавает, то отчаянно брыкается, кувыркается, икает, вздыхает, мочится, глотает амниотическую жидкость и мочу, сосет пальцы рук и ног, хватает пуповину, возбуждается при внезапном шуме, успокаивается, когда мать говорит спокойно, и засыпает, убаюканный, если она ходит», – сообщает Демоз.
По мере увеличения потребностей плода и ускорения дегенеративных процессов в плаценте внутриутробная ситуация становится все более напряженной. В последний месяц беременности плод существует в условиях чрезвычайной тесноты, отравления отходами собственной жизнедеятельности и гипоксии, против которых младенец протестует толчками и брыканием. Как пишет Демоз: «Если бы матка была заполнена не водой, а воздухом… можно было бы слышать, как плод значительную часть времени кричит в матке». Рождение и выход из матки, несмотря на чрезвычайный стресс и ещё большее удушение в процессе, в действительности является освобождением. Ребенок получает первую автономию в виде способности к дыханию, которое теперь не зависит от объекта. В постнатальной жизни именно дыхание выполняет функцию первого «хорошего» объекта, формируя его интроецированное имаго и закладывая ядро безобъектного нарциссизма.
В лице матери ребенок имеет шанс обнаружить более устойчивый и постоянный «хороший» объект, нежели в плаценте. Сразу после появления на свет младенец оказывается переполнен составляющими влечение смерти репрезентациями тревог (гипоксия, давление на голову и тело, первый обжигающий
