тогда нам с Лилей все уши про это прожужжала.
– Хочешь, чтобы я и его замарала? – искренне удивилась Сима.
– Плевать, – снова сказал я.
– Конечно, у тебя… у вас всех. Это ведь не единственные шмотки, – рассерженно проговорила Шац. Будто в этом была наша вина. – Легко быть благородным.
Я ни разу не общался с Симой, но всегда думал, что она немного чокнутая. Нелюдимая и сложная. Что трудного просто принять помощь, если тебе ее искренне предлагают?
– Ну и ходи с липким зеленым задом, – сказал я, пожав плечами. Накинул джемпер обратно на плечи. Не на коленях же мне ее умолять.
– Да запросто, – хмыкнула Сима, развернувшись. – Пусть это будет моей фишкой.
Она снова двинулась вслед за Бурыкиной к кабинету директора.
– Такая себе фишка, – возразил я, зачем-то по пути продолжая пялиться на зеленую задницу Симы. Стоит признать, что эти джинсы очень даже неплохо сидели на Шац.
– Какая есть. Надо будет, я и завтра так приду.
Я не знал, кому это может понадобиться, но почему-то в Симе не сомневался. И еще почувствовал себя очень глупо, следуя за Бурыкиной и Шац. Вообще меня бесила эта роль конвоя, которой наградила меня русичка. Будто девчонки сами заблудятся. Но когда директриса – твоя тетка, все думают, будто ты автоматически становишься ее правой рукой…
На обратном пути встретил в коридоре Шандареву с зареванным лицом и сумкой под мышкой. Подумал, что теперь все-таки влетит Симе…
Когда я вернулся в кабинет, одноклассники сидели с кислыми рожами из-за незапланированного урока русского языка. Только я занял свое место, как ко мне тут же склонился сосед по парте Игорь Пашнин:
– Ну че, опять вчера встречался с Белорецкой?
Я уже жалел, что рассказал ему об Аксинье. Хотя он сам обо всем догадался, когда на одном из уроков при входящем вызове на экране высветилась ее фотка… Аксинья Белорецкая училась в нашей гимназии, выпустилась в прошлом году. Уже пару лет я был в нее влюблен. А два месяца назад мы пересеклись в одной компании и я, набравшись смелости, наконец смог с ней пообщаться. Оказалось, я тоже был симпатичен Аксинье, и ее даже не смущала наша разница в возрасте. Не знаю, для чего я в итоге растрепал о наших отношениях Игорю. Похвастаться хотел, наверное. Аксинья считалась самой симпатичной девчонкой в нашей школе. После того как она выпустилась, никто не смог занять ее место.
Но теперь я жалел о том, что Пашнин все о нас знает. Игорь мог опошлить любой разговор, и это в нем сильно раздражало.
– Встречался, – сухо ответил я, открывая тетрадь и выписывая из учебника номер упражнения.
– И че?
– Че?
– Как?
– Норм.
– Ну, старичок, это несерьезно, – забубнил Игорь, склоняясь ко мне все ближе и прячась от русички за впереди сидящими. Я почувствовал, что от Пашнина несет перегаром. – А подробности?
Я продолжил молча переписывать упражнение, давая
