уточнил Геннадий.
– Не волнует, – сжато изложил свою позицию его товарищ.
– Почему? – удивилась я.
– А потому, – сказал Цинк и опрокинул в себя второй стакан виски.
– Не хотите ли вы сказать, – воскликнула я, – что любовь не стоит того, чтобы о ней говорили?!
Цинк поднял на меня мутный взгляд, который я выдержала с трудом.
– Хочу, – краткости его ответов позавидовал бы Чехов.
– Но вы лукавите! – не сдавалась я. – Не может быть, чтобы вы не нуждались в тепле и ласке. В тепле, ласке и внимании нуждается каждое живое существо. И я никогда не поверю, что вы – исключение!
– Твои проблемы.
– Вы, наверное, просто шутите…
– Нет.
– Хо-хо, Цинк, не перечь даме, – счел нужным разрядить обстановку Геннадий.
– Засунь свои советы себе в жопу, – угрюмо процедил Цинк.
Да, Антон Павлович однозначно отдохнул бы со своей лапидарностью.
– Иди туда сам, – обиделся Геннадий.
Хмурый Цинк стукнул своим массивным кулаком по стойке бара, снова влил в себя виски и свирепо уставился в одну точку.
– Ну, хорошо, – покладисто сказала я, – сколько людей, столько и мнений. А вот мой знакомый Василий Сугроб говорит…
– Всем оставаться на местах. Руки из карманов!
Толпа людей в камуфляже, в черных шапочках с прорезями и с автоматами наперевес дружно ввалилась в зал.
Лысые послушно подняли руки вверх. Я – тоже.
– Господа! Всем – на пол. Лицом – вниз, руки за голову, господа. Дамы лицом к стене, руки в гору!!! Сохраняйте спокойствие! Обычная проверка документов, господа…
Мужчины рядом со мной, кряхтя, опустились на колени, затем вытянулись на полу, привычно держа руки на затылке.
Я стояла в растерянности. Кто-то в камуфляже подтолкнул меня дулом автомата:
– К стене! Лицом к стене!
– Господа! Предлагаю сдать добровольно оружие и наркотики! – этот голос показался мне до боли знакомым!
– Эй, маруха, слышь, к тебе обращаюсь, – услышала я совсем близко.
Я скосила глаза вниз. Внизу виднелось два распростертых на полу тела с двумя голыми черепами.
– Тебе, тебе говорю, – сказал, не поднимая головы Цинк, я опознала его по острым ушам, – у тебя документ какой-нибудь есть?
– Это вы меня марухой назвали? – задохнулась я от возмущения.
– Да тихо ты, чего блажишь? Какая разница, как назвали? Ты скажи, документ у тебя есть?
– Ну, права есть, – припомнила я.
– Тогда, слышь, тебя отпустят скоро. Слышь, за отдельное вознаграждение, позвони другану моему, скажи, что Цинк застрял, скажешь? Скажи, взяли Цинка для проверки личности, скажи, трое суток ему корячится. Но, передай, Цинк в «Дольче вите» успел побывать. Запомнила? В «Дольче вите», скажи, Цинк побывал. Позвони, мой друган тебе тонну баксов отсыпет. Гадом буду!
– Вы ему
