Душа ворохнулась и запела варакушкой. Дождался! Вот оно – его счастье! Само в руки прибежало!
– Не обидишься, если я тебя Груней звать буду? – Хоть горшком назови, только в печь не ставь.
– Ишь ты! – восхитился домовой. – По-нашему говоришь, как здесь родилась. Когда только успела научиться?
– Я уже семь лет в вашей стране. – Она вздохнула. – Говорить легко, понимать трудно.
Она снова начала дрожать.
– Мне бы сажу смыть…
Тихон вскочил, засуетился.
– Сейчас воду принесу. У меня и мыльный корень припасен, и ромашка вот сушеная, голову мыть…
Он вынимал из сундука мешочек за мешочком. Положил на лавку чистую рубаху – прадедовскую, длинную, с вышивкой по подолу.
– Велика тебе будет, но можно поясом стянуть. А старую лучше сжечь.
Пока гостья мылась, Тихон прокрался наверх, набрал оставшуюся у людей с ужина еду: кусочки хлеба, полмиски каши, прихватил поломанный печатный пряник и горсть леденцов из приоткрытой жестянки. Прожженную рубаху свернул и засунул в поленья. Утром хозяйка примет ее за скрутку бересты и первым делом в печь отправит.
Вернувшись в подполье, Тихон едва не выронил свою добычу. Гругаш сидела на лавке, поджав одну ногу, и длинными пальцами расчесывала чистые, мерцающие волосы, полупрозрачной волной покрывающие худенькое тело. В подполье пахло летом.
– Рубаху… – хрипло выдавил Тихон. – Рубаху-то надень!
Она капризно сморщила острый носик.
– Я в ней утону! Ох, ну ладно, не смотри так.
Тихон отвернулся, раскладывая еду на крышке сундука. Когда обернулся, Гругаш уже стягивала широкую рубаху витым пояском. Лукаво глянула на него из-под волос.
– Какой ты застенчивый. Или не нравлюсь?
– Нравишься, – буркнул он, не зная, куда девать руки от смущения. – Угощайся вот… Чем богаты…
Сам он сумел сжевать только корочку хлеба. В голове плавал ромашковый туман. Сердце то замирало, то пускалось галопом, стоило Груне придвинуться поближе.
– Благодарю тебя за гостеприимство. – Она смела в ладонь крошки и слизнула узким розовым языком. – А теперь слушай. Не хочу, чтобы ты пострадал за свою доброту. Нет! – Она прижала палец к его губам. – Молчи! Сначала выслушай. За мной беда идет, Тихон. Огненная беда. Арчибальд Мерлиз, мой бывший хозяин, поссорился с одним из местных магов.
– С кем? – не понял Тихон.
– С колдуном, – поправилась она. – Украл у него кое-что… с моей помощью. А тот в отместку наслал огненного демона – беса, по-вашему. Ох, Тихон, какой это был кошмар! Одно хорошо, демон разрушил заклинание, которым Мерлиз меня связал. Теперь я свободна. Но демон меня ищет. Я ему сильно досадила. Так что бежать мне надо.
– Куда бежать?
– В порт. Проберусь на какой-нибудь отплывающий корабль. По воде огненный демон за мной не погонится.
У Тихона земля ушла из-под ног.
– Да как же это? – беспомощно забормотал он. – Не надо тебе в порт.
