Толку от тебя, – трижды икнул, – как от козла молока! Вот! Д-д-давай, д-д-давай, г-г-гуляй отселява, – подталкивая в бок, поднимающегося из-за стола друга, негодовал Досифей, при этом его голова на ослабевшей от выпитого спиртного шее выписывала круговые движения, заваливалась к спине и падала на грудь.
В окно ударил сильный порыв ветра. Следом по нему забили тугие струи крупного снега. Завьюжило.
– О, смотри, снег! – посмотрев в окно, удивился Флегонт. – Зима ли чё ли нонче?
– Ты мине зубы не заговаривай! Собрался, гуляй от селява!
– А чего ты, вот?!
– А ты чего, вот?!!
– Я ничего! – ответил Флегонт.
– И я ничего! – сказал Досифей.
– Я чё тогда выпроваж-ж-ж-живаешь?
– Я?
– А я ли чё ли?
– Ничё я не выпроваж-ж-ж-живаю. Сам ты того… этого… вот! Чё б я стал друга выпроваж-ж-ж-живать! Ты ж-ж-ж мне друг, али как?
– Друг, как-никак!
– Тагды сидай! Чё встал-то? Пива ещё полфляги! Вот! В твоём доме не подадут, а в моём завсегда пож-ж-жалуйста! Пей сколь хошь! Мине для друга ничего не ж-ж-жалко, даже этой поганой браги! Ты чё думал, пошто она у меня такая крепкая, а? – наливая брагу в свой стакан, спросил Досифей Флегонта. – А вот и не знаешь.
– А мине это за ненадобностью, – поднимая стакан с пола, ответил Флегонт. – Мине, чтобы в брюхе ж-ж-жгло… вот и ладно!
– А в брюхе от чего ж-ж-жгёт? Ага, вот и не знаешь! А я тебе вовсе и не скаж-ж-жу, вот!
– А мине и не надо знать, вот!
– Как это не надо! Я к ему со всей душой, а ты морду воротишь! А вот слухай давай, и ковш с рук не выдёргивай! Мои руки, чего хотят, того и дёрж-ж-жут, – отстраняя руку с ковшом от Флегонта, возмутился Досифей. – Сам налью!
– Вот и наливай!
– Вот и налью!
– Наливай!
– А ты мине не указывай! Ишь какой! Слухать не хошь, от чего пиво моё… брюхо ж-ж-жгёт, а туда ж-ж-же ещё! А вот ж-ж-жгёт его от гуавно!
– Чего, чего? Какого такого говна?
– Вовсе и не говна, а от гуавно, которое птицы вырабатывают.
– Это ж как они его вырабатывают?
– Как все люди, через ж-ж-жопу! – гордо ответил Досифей. – Я его с под крыши наскрёб, и в брагу накидал. Я тебе сичас покаж-ж-жу, у меня ещё маненько осталось… где-то.
– Ах, ты засранец ты поганый! Друга говном напоил! Да… за это знаешь, чего делают?.. Морду бьют, вот! – вознегодовал Флегонт, и, приподнявшись, замахнулся, но не удержался на ногах и повалился с лавки на пол, переворачивая по-пути стол, который опрокинул флягу с брагой.
– А-а-а! – взревел Досифей и бросился с кулаками на Флегонта.
Они лупасили друг друга до тех пор, пока не обессилели, и пока с лица не потекла кровь.
После