о, сверкая белоснежной улыбкой на смуглом лице, но шаг так и не замедлила, продолжая свой путь почти бегом, а заплетенные в увесистую косу черные волосы раскачивались в такт. Андерс снова попытался догнать ее, но застрял в толпе. Вот вечно она так!
– Рэйна, – прокричал мальчик в последний раз, как раз в ту минуту, когда они поворачивали за угол и увидели стоявших на дороге стражников в серых шерстяных мундирах. Ни на секунду не останавливаясь, сестра развернулась в обратную сторону и, схватив брата за руку, увлекла его с собой за угол. Сердце прижавшегося к холодной скале Андерса бешено колотилось.
– Стража, – прошептала она, оправляя пальто.
– Знаю! Они же тут на каждой улице: вся северная сторона города патрулируется, – прошипел подросток в ответ. – Проверяют всех прохожих.
Откинувшись назад, Рэйна осторожно заглянула за угол.
– Что, снова видели дракона? Или просто усиленная проверка перед Состязаниями Ульфара?
– Я слышал, как в таверне рассказывали, что прошлой ночью над городом летал дракон, – ответил Андерс, но не стал напоминать, что он уже говорил ей об этом, чего сестра, увлеченная рассказами о своих планах, даже не заметила. – Говорят, змей еще и плевался огнем.
Такая новость заставила умолкнуть даже Рэйну. В Холбарде уже десять лет не было драконов, но недавно они стали появляться снова. Полгода назад, в ночь празднования равноденствия, двойняшки видели, как монстр кружил в небе над городом и изрыгал белый огонь, а потом исчез в темноте. Через час на севере города запылали бело-желтым огнем постройки на конюшне и горели так яростно, что их почти невозможно было потушить: пламя перескакивало с места на место гораздо быстрее, чем обычный огонь.
Когда от построек остались одни головешки и пепел, дракон уже пропал, как пропал и мальчик, живший в доме неподалеку. По рассказам, чудища всегда забирают детей: слабых, больных, беззащитных.
– Возможно, стражники думают, что вчерашний дракон до сих пор в городе и шпионит в человеческом обличье или замышляет снова что-то поджечь, – предположил Андерс.
– Что? – фыркнула Рэйна. – И чего они добиваются своими расспросами? По их мнению, люди должны признаться, что знали, где был монстр, но просто не хотели говорить?
Он кивнул и, понизив голос, изображая добропорядочного гражданина, выдал: «Виноват, господин стражник, чего греха таить: прячу у себя на крыше опаляющих драконов, потому что мне нравится быть зажаренным заживо и я не верю во всеобщую безопасность. Сам хотел во всем признаться, но не знал, кому можно об этом рассказать».
– Ну хоть согрелся, – захохотала Рэйна, пиная рыхлый, полурастаявший сугроб.
– Не спросишь – не узнаешь, – сказал Андерс обычным голосом. Он надеялся, что и в этот раз ее смех отгонит от него тревогу. И хоть мальчик улыбался и дурачился, страшные слова вонзились как кинжалы: опаляющие драконы. Их в Холбарде боялся каждый: от местных жителей до приезжих торговцев из-за моря. Каждый день появлялись слухи о летающих в окрестностях города чудищах, а на прошлой неделе один из них спалил дотла ферму вместе с так и не успевшими выбежать людьми.
– И как далеко на юг нам идти, чтобы обойти стражников? – вырвала Рэйна Андерса из потока невеселых раздумий. Двойняшки никогда об этом не говорили, но понимали, что стражники будут спрашивать: «Где ваши родители?» и задавать подобные неудобные вопросы, связанные с их беспризорностью.
– Улиц на десять, не меньше, – ответил мальчик. – Я заметил двоих в волчьем обличье, уж они-то почуют наше волнение, если пройдем ближе.
– На десять?! Так нам вдвое дольше идти до Трильской площади! Андерс, если ты знал, что мы идем не в ту сторону, почему же ты меня не остановил? – Рэйна была само возмущение, даже руки уперла в бедра.
– Ну я же… – начал было мальчик, но подумал, что не промедли он с предупреждением, они не зашли бы в такую даль. Надо было лучше стараться. – Извини, – примиряюще сказал брат, но сестра уже помчалась на юг, на ходу бросив:
– Проберемся по крышам.
Двойняшек роднили только черные волосы да смуглая кожа, в остальном у них было мало общего: он – высокий и неуклюжий, она – маленькая и ловкая. Андерс подсадил сестру, чтобы та могла зацепиться за водосток и перевалиться на крышу, а потом подставил бочку и залез сам.
Они увидели бескрайние поля, раскинувшиеся на крышах Холбарда. Каждый травяной квадрат, перемежаемый выступами и откосами, занимал не меньше двадцати домов в длину и столько же в ширину.
Крыши покрывал красочный ковер из полевых цветов: вдоль водостоков торчали красные фентилии, на скатах колыхались на ветру желто-белые огнецветы, а иногда попадались огородики с пряными травами – они принадлежали жителям, чьи окна были достаточно велики для того, чтобы вылезти на крышу, где они могли ухаживать за растениями.
