По указу Екатерины II все земли, ими в то время занятые, признаны их собственностью, и с тех пор буряты кочуют как бы на своих собственных землях, продают их, сдают в аренду и пр. Они принадлежат по религии к буддистам, но глава церкви для русских «ламаитов», как их официально признают, имеется особый, какой-то главный лама, живущий в Гусиноозерском монастыре и утверждаемый в сей должности самим государем. Закон об утверждении языческого епископа православным государем был издан в либеральное и более практическое, чем ныне, время Александра II, но не был никогда опубликован – «чтобы наших попов не дразнить», как, говорят, выразился государь. Этой реформой буряты – русские сразу были отделены от монголов и других соседей китайских подданных и попали под бдительный контроль нашей администрации. Очевидно, каких-нибудь сепаратистских козней бурятские ламы, всецело зависящие от русских властей и получившие только благодаря русским властям самостоятельное якобы положение, затевать не стали бы, да и в действительности подобных попыток не наблюдалось. Напротив, буряты, как оказалось, способнее других иноверцев к европейской культуре, и очень многие из них, бросив кочевать, занялись торговлей и пр. промыслами, конкурируя в этом с русскими. Впрочем, к земледелию они, кажется, очень мало склонны и, кто не перешел на ремесло и торговлю, тот ведет первобытный кочевой образ жизни. Таких, разумеется, большинство.
Так дело шло многие годы к взаимному, кажется, удовольствию русских и братских, очень нередко роднившихся между собой и вступавших друг с другом в браки. Кстати, любопытный факт. Русские женщины за бурят не идут, но русские мужчины сплошь да рядом берут буряток в жены и очень часто обурячиваются совершенно. В Благовещенске мне рассказывали как раз обратно про китайцев. Они с ума сходят от русских женщин, и наши казачки охотно идут за них замуж, при чем китаец для этого меняет веру, срезывает свою косу и, в восторге от оказанной ему чести, боготворит свою русскую жену и работает на неё, как раб. Говорят, многие казачки, зная это, и идут «из тяжелой жизни – на лёгкую».
Года два, три тому назад братским через их начальство был задан вопрос – желают ли они записаться в казаки или причислиться в крестьяне? Братские подумали, порядили и ответили: «Нам жить у батюшки белого царя очень хорошо и вольготно, стыдно нам каких-нибудь от него милостей просить, много ему мы благодарны и желаем только, чтобы всё осталось, как теперь есть, и нам числиться инородцами». Ответ был перепровождён честь честью в Питер. Как там отнеслись к нему, неизвестно, но братские думали, что всё дело улажено, и их больше трогать не станут. Между тем, не тут-то было: Петербургские канцелярии всё время, очевидно, работали, пилюлю, присланную хитрыми братскими, жевали да переваривали, а в нынешнем году хвать, прислали крестьянских начальников и распоряжение – «переименовать бурятские инородческие управления» в «крестьянские волостные правления» и предложить всем братским расписаться по вновь учреждаемым в замену управлений правлениям. Казалось бы, дело яйца выеденного не стоит, просто петербургскому чиновнику
