в обществе. Я хорошо знал фон Мекка и очень ценил его как убежденного и ярого сторонника орловского рысака. На этой почве и произошло наше сближение. Н. К. фон Мекк не шел ни на какие компромиссы в вопросе метизации. Он первый и единственный имел мужество в Киевском беговом обществе не допускать метисов к состязаниям. Вследствие этого у фон Мекка было много врагов, но история воздаст ему должное как энергичному, стойкому и убежденному борцу за орловского рысака.
Николай Карлович фон Мекк родился в Москве в семье выдающегося инженера, который сделал состояние на постройке железных дорог. Это было время, когда буквально всю Россию охватило железнодорожное строительство. Фон Мекк вместе с Дервизом были едва ли не главными концессионерами. Это время превосходно описано Терпигоревым в его многочисленных рассказах и очерках.[89] Молодой Мекк блестяще окончил Институт путей сообщения и стал работать с отцом в той же области. Как человек очень умный, образованный и чрезвычайно дельный, он имел большой успех на избранном им поприще. Я познакомился с ним, когда он был уже председателем правления Московско-Казанской железной дороги и владельцем большого количества акций этого железнодорожного предприятия. Фон Мекк был выдающийся инженер, не только теоретик, но и практик, блестящий администратор и недурной финансист. Помимо своих прямых дел, он также не чужд был банковской деятельности и работал в разных коммерческих организациях.
Фон Мекк был красивый мужчина высокого роста. Каштановые волосы с проседью он носил очень коротко постриженными; глаза у него были темно-карие, довольно большие, очень живые, проницательные и умные. Лоб был велик и красиво обрисован, все лицо продолговато, и черты его довольно изящны. Выражение лица было спокойное, уверенное, часто серьезное, но никогда не надменное и не холодное. Николай Карлович почти всегда носил костюмы черного цвета и строгого покроя, одевался хорошо и со вкусом. Был добр и великодушен, но вместе с тем настойчив, имел твердый характер и был властный человек.
Я знал всю его семью. Женат он был на Давыдовой, она была немного надменная, но умная женщина, родилась и воспитывалась в знаменитой Каменке, представительница той исторической семьи, которой принадлежала Каменка, получившая известность благодаря событиям 1825 года, там в свое время собиралось общество замечательных русских людей.[90] От этого брака у Николая Карловича было двое сыновей и две или три дочери, сыновья обещали пойти по стопам отца. Семейство Давыдовых было из числа самых знатных среди киевского дворянства. Об одной представительнице этого рода, Екатерине Николаевне Давыдовой, урожденной графине Самойловой, племяннице князя Потёмкина-Таврического, существует большая мемуарная литература. Много писали и про других членов этой семьи, например про генерала Раевского, защитника Смоленска, героя Бородина, два сына которого были друзьями Пушкина. В Каменке было 17 тысяч десятин
Сергей Атава-Терпигорьев (1841–1895), писатель и публицист, автор цикла очерков «Оскудение» и «Потревоженные тени», в которых описал угасание дворянства и подъем новых хозяев – предпринимателей.
Речь идёт о племяннице П. И. Чайковского, дочери его сестры Александры Ильиничны, Анне Львовне фон Мекк, внучке декабриста Василия Львовича Давыдова, председателя Каменской управы Южного общества декабристов. Пушкин дружил с Давыдовыми, останавливался в Каменке и во время своей южной ссылки написал здесь ряд стихотворетий и закончил поэму «Кавказский пленник». Чайковский подолгу жил в Каменке у своей сестры, здесь он создал оперу «Евгений Онегин» и балет «Лебединое озеро». «Я могу быть счастлив или в Каменке, или в одиночестве, и середины между этим нет», – писал Чайковский Н. Ф. фон Мекк. Надежда Филаретовна фон Мекк (1831–1894), вдова железнодорожного магната Карла фон Мекка, финансово поддерживала композитора. Н. К. Мекк – её сын. Чайковскому он как муж племянницы приходился свойственником. «Какой очаровательный человек этот добрый Коля…» – писал в своем дневнике Чайковский о Николае Карловиче фон Мекк.
