принадлежащую ей.
– Ну, хорошо, – согласился Юлий. – Давайте присядем ненадолго.
И они свернули к бассейну. Здесь было ненамного прохладнее, но главное, здесь была тень! Вокруг буйно цвели какие-то растения, цветки были огромные, ярко-красные, и, как обратила внимание Ульяна, вечером они закрывались. Но зато эти любители солнечных лучей совсем не пахли. Народу в баре оказалось немного. Юлий взял лежащее на столике меню и вдумчиво принялся его изучать.
– Значит, вы решились? – спросила Ульяна, когда бармен принес им запотевшие высокие стаканы. – Я запишу коктейли на свой номер, не беспокойтесь. Раз ваша жена так уверена, что вы в рот не берете спиртного.
– Спасибо, – Юлий благодарно нагнул голову. – На самом деле я не прочь пропустить стаканчик-другой местного винца, но Розалии категорически противопоказано спиртное. Она ведь на таблетках. Поэтому и я вынужден не пить. Хотя никаких лекарств не принимаю. Но я живу так, как хочет она… – Юлий развел руками.
– Как же вы на ней женились? – не удержалась Ульяна.
– Времени у нас немного, – Юлий тяжело вздохнул. – Но если в двух словах…
Мечта Юлия
С раннего детства ему нравилось все большое. Потому что сам он родился в крохотном городке, можно сказать, микроскопическом, в малогабаритной квартирке, в маленькой семье: мама, папа, я. В детском саду Юлик Хорьков стоял в строю последним, даже за всеми девчонками, так же, как потом стоял последним в школе. И Юлик привык быть крайним. Он намеренно не говорил «последним», хотя думал именно так.
«Я – последний. Последний в очереди за всем, за всеми земными благами. И мне последнему все достанется. Если вообще достанется».
Хорьков понял это чуть ли не с колыбели. У мамы почти не было молока, и Юлий плохо набирал вес. Бог дал ему так мало, причем всего. И ростом обделил, и на таланты поскупился, имущества, и того не досталось. Почти никакого. Что такое малогабаритка в городке, который в некоторых документах вообще называли поселением городского типа? Ее ни разменять, квартирку эту, ни продать с выгодой, чтобы жить отдельно от родителей. Ни тебе дачи, ни машины. Родители всю жизнь пользовались общественным транспортом и относились к этому спокойно. Что ж, кто-то должен быть и последним. Самый большой размер ноги в их семье был тридцать девятый. Такие ботинки носил папа Юлика, тоже человек маленький, как в прямом, так и в переносном смысле. Звали его Кай. Необычные имена – это, пожалуй, была единственная странность семейства Хорьковых. Как люди маленькие, иметь много странностей, а именно больше одной, они опасались.
Что касается имен, все объяснялось просто. Когда в семье Хорьковых родились близнецы, мальчик и девочка, их назвали Кай и Герда. Герда так и осталась бездетной, а у Кая родился единственный сын. Маленькие Хорьковы не очень-то любили размножаться. Они старались жить тихо и внимания к себе не привлекать. После появления на свет близнецов Хорьковы словно испугались. Поэтому Герда покорно приняла свою участь:
