он окончательный вывод и приступил к обдумыванию этой конструкции.
…
Генеральный секретарь ЦК ВКП (б) находился в своём кабинете уже больше пяти часов. Хотя со стороны поведение политика могло выглядеть как безделье, в действительности речь шла о принятии определяющих стратегических решений, которые обязаны были склонить чашу весов в его пользу.
«Да, теперь, в момент принятия ключевого решения, я должен предельно честно и хладнокровно подвести черту под прошлым, – подумал он. – Я обязан найти в нём и внедрить в жизнь эффективные унифицированные механизмы достижения военных побед, применимые на любом участке деятельности. И одновременно нужно вырвать с корнем из государственного организма все сомнительные и неоднозначные методы работы».
Сталин заставил себя, теперь уже без эмоций, выстроить в ранжированный ряд основные собственные победы: ниша в партии, Царицын, Юденич, пост генсека, Троцкий, индустриализация, разгром пятой колонны…
«Какие общие черты всех этих успешных кампаний? – снова и снова задавал себе вопрос политик. – Чёткое определение стратегической цели? Рационализм? Беспощадная сила воли? Кадры? Целеустремлённость? Правильный выбор ключевого звена? Личное руководство процессом? Концентрация всех возможных средств на достижение результата? Строгий контроль?»
Руководитель огромного государства перебирал варианты. В мозгу выстроилась таблица, состоящая из его достижений, с одной стороны, и факторов, приводивших к победе, с другой. Мысленно проставив «плюсики» на пересечении строк и столбцов, Сталин обнаружил, что во всех проанализированных победах он опирался на беспощадную силу воли и концентрацию средств на результат. Остальные составляющие были задействованы в большинстве случаев, но не всегда.
«Следовательно, – подытожил генсек, – во главу угла нужно поставить именно эти факторы: ведь они эффективно работают в любых условиях».
Он взял чистый лист бумаги и, оставив сверху место для заголовка, аккуратно записал такую знакомую ещё с гражданской войны фразу:
«1. Беспощадно искоренять все случаи капитуляции, дезертирства, непрофессионализма и саботажа, – затем подумал и добавил: – Применяя самые чрезвычайные меры!».
Сталин воспринимал окружающий мир в чёрно-белом цвете. Точно так же он разделял и людей, страны, действия, мысли, всё окружающее, признавая в этих явлениях только две исчерпывающих категории: «свои» и «чужие».
К «своим» он причислял всё то и всех тех, что и кто на момент принятия решения находились в его власти, либо способствовали её укреплению. Чужими же в его понимании были все остальные и всё остальное.
Собственную роль как стратега Иосиф Виссарионович видел в организации такой системы власти, которая бы заставляла каждого из «своих» в отдельности и всех их вместе эффективно работать на пределе возможностей для реализации
