Чисто.
– Уверен? – Жанна недоверчиво хмыкнула, тоже всматриваясь в бледное марево.
Миллионная была пуста. Ну, насколько хватало взгляда.
– Давай живее, нечего болтать, – парень зашагал вдоль особняков, то и дело оглядываясь.
Жанна тоже не переставала озираться. В третьем часу белой петербургской ночи прохожие не редкость. Но, вероятнее всего, это будут такие же безумцы, как они. Никого не удивят парень и девушка, по виду из рабочих кварталов, гуляющие «волшебной белой ночью».
Но всё равно, нельзя терять бдительность! Последнее время на улицах много полицейских, а скоро будет еще больше – и красных и обычных. Жанна понимала, что это, отчасти, из-за них, вот лично из-за неё. Но они её не поймают.
Кузя остановился и с напускной небрежностью прислонился к фонарному столбу:
– Вот его дом. Иди, я на стрёме.
– Вижу, – буркнула девушка, шагнув вперёд.
Трёхэтажный особняк казался погружённым в ненормальный, колдовской белый сон, как и вся улица, как весь город. Но скоро всем им тут будет не до сна.
Особняк самого генерала Стрельцова, начальника красной стражи! Так близко они еще не подбирались.
Жанна бесшумно скользнула по тротуару к углу здания, чуть пригнулась, чтобы её случайно не увидели из окна, если кому-то придёт в голову выглянуть сейчас на улицу. Жанна старалась не думать, что могут пострадать невинные люди, например прислуга или случайный прохожий. Другого пути просто нет!
– Ну, чего ты так долго? – шикнул Кузя.
– Ты сам-то не отвлекайся, – огрызнулась девушка.
На такие дела лучше бы ходить втроём-четвером, один может и не углядеть опасность. Но их и так мало…
Жанна больше не медлила. Она достала из кармана сложенный вчетверо листок бумаги, развернула. На листке изображалась круговая вязь плавных и резких линий, кое-где от линий отходили маленький штрихи, напоминающие шипы. В центре узора помещалось буро-чёрное существо, похожее на карикатурного чертёнка. Существо двигалось. Переступало лапками по линиям, пыталось их ломать и грызть. Оно очень голодное, Жанна это знала.
Она прижала листок к стене и с силой хлопнула по нему ладонью. Вот так просто, никаких особых жестов, никаких заклинаний.
Девушка частенько задумывалась, что чувствуют врожденные маги, все эти стражи, берегини, когда прикасаются к силе? Учитель говорит, они не чувствуют ничего особенного, для них это как дышать. Жанна тоже не чувствовала ничего особенного, ни разу с ней ничего страшного не случилось, вопреки россказням. Кое с кем из братьев случалось, но это только из-за их неосторожности.
Бумага словно приклеилась, а через пару секунд вспыхнула и осыпалась чёрным пеплом. На стене остался только чертёнок. Он встряхнулся, освободившись от своих пут, зыркнул плоским глазом на Жанну и обратился в клубочек пламени. В следующий миг черный огонь взвился по фасаду, охватил лепнину и оконные рамы.
Девушку тут же обдало волной жара. Она видела, как среди языков пламени скачет чертёнок, как жадно он вгрызается в камень. Больше он ей не подчинится. Было жутко и одновременно хотелось выкрикнуть что-нибудь смелое, например «Белая звезда взойдёт!». Но кому кричать, если никого поблизости нет?
– Всё, идём! – Кузя схватил её за руку и поволок прочь.
Жанна встряхнулась и рванула впереди него, бегала девушка отлично. Она даже не стала уточнять, заметил ли он кого-то или просто понял, что дело сделано.
Жанна сама удивлялась, как хорошо она теперь знают город, все улицы, закоулки, сквозные дворы! Всего-то год в Братстве. Ясно дело, раньше куда было ходить прачкиной дочери?
Они петляли по дворам, не останавливаясь аж до самой Мойки. Перевели дух только навалившись на каменный парапет. Жанна заметила своё искаженное отражение в сонной воде, невольно наклонилась еще больше. Ей как будто хотелось посмотреть на себя со стороны в этот момент, увидеть, какая она сильная.
И вдруг кто-то мягко положил руку ей на плечо:
– Ах, какие молодцы.
Жанна дёрнулась, метнулась в сторону, одновременно хватаясь за карман в поисках какого-нибудь артефакта, но у неё больше ничего нет, сегодня ей не дали…
– Фу, Рыжий, напугал, – просопел Кузя, также захваченный врасплох, – чего подкрадываешься-то?
– Я не подкрадывался. Просто вы ничего вокруг не видите. Очень неосмотрительно, – тот ухмыльнулся, как обычно.
Парень, на вид лет двадцати, ослепительно рыжий. А глаза – ярко-зелёные, каких Жанна ни у кого больше не видела. И на лице вечно такая лисья ухмылка.
– Ты-то как здесь? – Кузя старался говорить
