после операции – ему нельзя волноваться…
– Да, конечно, – поспешно согласилась она, погрустнев. Черт!
– Я думаю, он обрадуется.
Мы поднялись наверх и осторожно вошли в спальню. Папа, видно, только проснулся: взъерошенный и сонный. Нужно помочь ему до ванной дойти. После операции на кишечник ходить еще тяжело.
– Папа, – улыбнулась я, – у нас гости.
Дэйдра вышла вперед – отец ахнул.
– Не волнуйся, – она первая к нему подскочила, помогая сесть в кровати, подкладывая подушку под спину.
– Дэйдра? – шепнул он, вероятно, не веря глазам. – Но как же? Откуда?
Мы втроем проговорили целый час, смеясь и плача, пока отцу не пришла пора пить обезболивающее со снотворным, чтобы восстановиться и набраться сил. Я все еще не понимала причин, по которым сестра вернулась, но папе определенно стало лучше, а мне хотелось верить, что Дэйдра узнала о нас и сразу кинулась разыскивать.
Отец уснул, а мы устроились на заднем дворе в шезлонгах: бассейна здесь не было, зато солнце сегодня баловало. Дэйдра достала сигарету и прикурила.
– Чем он болен? – спросила сухим безэмоциональным тоном. При отце я не позволила развивать эту тему: пусть порадуется встрече и хоть немного отвлечется.
– Рак толстого кишечника.
Она кивнула, делая большую затяжку, прежде чем сказать:
– Мама три месяца назад умерла. Передозировка антидепрессантов.
Я так и не донесла кофе до рта – осторожно поставила на ящик, служивший нам столиком, и замолчала, пытаясь осмыслить. Я ее совсем не знала. Не помнила практически, но мне стало больно. Она ведь родила меня, пусть не любила, но жизнью я обязаны именно Малене Морган. Она, естественно, вернула девичью фамилию, когда официально стала разведенной женщиной. Сейчас я готова была простить ей все. Только прощение ей больше ни к чему…
– Мне очень жаль, – севшим голосом сказала я. Мне было больно и хотелось плакать. Мы с сестрой жили в разных городах, даже в разных мирах, но в чем-то наши судьбы очень схожи. Мы обе почти потеряли родителей.
Дэйдра махнула рукой, показывая, что уже оплакала и смирилась.
– Я помогу деньгами. Отца нужно лечить в хорошей клинике, – она осмотрела задний двор, будто бы он и был больницей и сказала: – Не здесь.
– Страховка не покрывает расходы, я работаю, но денег все равно не хватает… Спасибо, я все верну, правда.
Я не могла апеллировать тем, что он и ее отец. Если она поможет, я обязательно расплачусь с ней! Главное, пусть если не выздоровеет, то проживет дольше и с приемлемым качеством жизни, а там разберемся.
– Мне не нужны деньги, – ответила Дэйдра, – мне нужна помощь. Твоя, Софи, помощь.
– Что я могу? Скажи – и я сделаю.
Она закусила губу и посмотрела на меня с сомнением, но все же решилась:
– Софи, я хочу, чтобы ты на время притворилась мной.
Что?! И это же я воскликнула
