назад.
– Ты обещала станцевать, – напомнил мои же слова Роман, внезапно замерев.
Растерянно посмотрела в сияющие медью глаза, не понимая, почему вдруг всё прекратилось. Ведь чувствовала прекрасно, что он и сам на грани.
– Станцуй для меня, сокровище… – пояснил, отпуская и позволяя стоять самостоятельно, что в данный момент было довольно проблематично на самом деле. – Сейчас.
Отошёл к постели и сел на край, так и продолжая гипнотизировать меня полным жажды взором. Сжатые в кулаки руки также свидетельствовали о том, что оборотень едва сдерживался, дабы не завершить начатое.
Растерянность моя длилась недолго. Уже через минуту я смогла совладать с собой и, коварно ухмыльнувшись, начала свой танец. Рязанов смотрел не отрываясь, скользил взглядом, когда я выполняла особенно откровенные движения. На самом деле, давалось мне всё это с трудом. Я не привыкла к таким танцам. Моя стезя больше – акробатика. А потому иной раз я даже не знала, куда деть руки. Но судя по горящему взору любимого, тому всё нравилось. И когда я подползла к нему, встав на колени между его широко разведённых ног, помимо безудержного желания, давно переросшего в откровенную похоть, уловила откровенное восхищение.
– Совершенная… – хрипло прошептал альфа, чем немало смутил меня.
Подтянул к себе и уложил на кровать, нависнув сверху. Не позволил опомниться, впившись в губы долгим глубоким поцелуем. Его руки ласкали грудь, сжимая довольно грубо. Минуты наслаждения тянулись и тянулись, но самого заветного я так и не получила.
– Изверг, – пробормотала между поцелуями.
Одним резким толчком откинула мужчину с себя, усевшись на него сверху.
– Нам надоело ждать, волк, – вставила свои пять копеек Герда.
Обхватила ладонью напряжённую плоть.
– Я ждал гораздо дольше, – ухмыльнулся он в ответ.
– А ты почаще веди себя, как придурок, и ещё дольше ждать будешь, – съехидничала волчица, потираясь о его член.
Наверное, давно было пора перейти на открытую провокацию, потому что сказанное вмиг заставило оборотня прекратить эту бесконечную пытку. В серых глазах вспыхнула ярость. Роман обхватил за ягодицы, опуская на себя.
– Ты. Больше. Никогда. Так. Не. Сделаешь! – постановил ультиматумом.
Раз за за разом проникновения становились чаще и глубже, погружая нас обоих в водоворот блаженства, где уже ничто не имело значения помимо происходящего. И только когда более-менее пришла в себя, где-то на границе сознания отметила лавину чужой боли и бессильной злости, которая с каждой пройденной секундой возрастала всё больше. Вся нега от произошедшего схлынула в один миг.
– Почему ты злишься? – пробормотала непонимающе, взглянув на до сих пор лежащего подо мной альфу.
Мужчина нахмурился, уставившись на меня в непонимании. Замер, будто бы прислушивался к самому себе… Или нет? Помрачнел в
