Парни даже не думают подвинуться, чтобы меня пропустить, потому приходится протискиваться.
Вновь сцепляю зубы. Я выдержу, я смогу, я обязана. Но Кайда прикончу.
– Сто тридцать, – новый окрик. – За медлительность.
Взрыв хохота.
Мне хочется послать этого тупого солдафона ко всем чертям, но я молчу. Чувствую на себе взгляды: насмешливые, внимательные и даже сочувствующие.
Крепко сжимаю зубы и встаю перед ними.
– И чего ты смотришь, студент Шеклис? – брови преподавателя насмешливо приподнимаются. – Приступай.
Пятьдесят приседаний – не так уж и сложно. Я справляюсь с этим с легкостью, почти не обращая внимания ни на смешки, ни на взгляды. Но стоит мне встать на руки, как они начинают трястись. Магия иллюзии не развивает мускулатуру, только придает оболочке нужный вид.
У меня получается сделать одно отжимание, даже снова выпрямить руки. Но на следующем подходе я понимаю, что подняться обратно не получится. И позорно бухаюсь на мокрую землю.
– Прискорбно, студент Шеклис, – преподаватель цокает языком. – Очень-очень прискорбно. Встань в строй.
Послушно встаю, смотря только себе под ноги. В носу защипало – ну и позор! – но я стараюсь сдержать эмоции. Негоже парню лить сопли из-за такой ерунды. Ведь так? Да и вообще, Зерг переводится с древнейшего языка как гордый. Надо соответствовать фамилии!
Гляжу на ряды студентов и замечаю, что для меня освободилось местечко. В первом ряду. И это сейчас, когда я хотела бы оказаться от посторонних взглядов как можно дальше! Лучше бы с самого начала так сделали.
– Я даже не подозревал, что все настолько плохо. – Преподаватель так подчеркивает слово “настолько”, что к щекам приливает румянец, скрываемый магией иллюзии. – И если таких уникумов, как Шеклис, который и один раз нормально отжаться не в состоянии, много, то я разделю вас на две группы. Сильные и отстающие. И… сильные будут тренировать отстающих. Лично у меня нет никакого желания тратить на это время.
Невзирая на ехидный тон, я мысленно перевожу дух. Уж лучше надо мной “поиздеваются” одногруппники, чем этот мужчина.
– Сейчас приступим к пробежке. Для разминки пять кругов вокруг академии, – продолжает он. Пять кругов?! Для разминки?! Интересно, а сколько тогда “всерьез”?
– Простите, пожалуйста, а как вас зовут? – робко спрашивает один из тех, кто стоит в первом ряду. Светленький паренек в очках. Судя по худощавому телосложению, он тоже не особо готов к подобным тренировкам.
– Можете называть меня профессором Вардом, – сухо бросает мужчина. – А теперь вперед. Тот, кто прибежит последним, назначается на вечернюю отработку на кухне.
Стоит ли говорить, что в тот же миг все побежали? Стоит ли лишний раз подчеркивать, что мне не удается никого обогнать? Стоит ли говорить, что за этот день мне так и не удается найти кончик ниточки, способной привести меня к следу брата?
Я с трудом ковыляю к комнате. Мышцы налились тяжестью,
