умную девушку. А где таких лучше искать? Не среди же этих избалованных гламурных кукол?
И я соглашаюсь:
– Точно, среди простого народа. Чтобы потом при каждом удобном случае можно было ей под нос тыкнуть, мол мы тебя из грязи в князи, а ты, скотина неблагодарная, ещё чем-то недовольна и на что-то претендуешь. Да ты сидеть должна тише воды, ниже травы и беспрекословно повиноваться.
– Ой, да не говори ерунды, – ворчит мама. – Напридумывала страшилок. Будто среди обычных все как на подбор хороши, только потому что денег у них не так много. Вон же твой…
– Мам! – почти кричу, не давая ей продолжить.
Неужели она думает, что я настолько железобетонная? И, если язвлю, меня не прошибёшь уже ничем, и можно раз за разом напоминать, какая я дура…
– Жень! – сразу следом восклицает мама, перебивая не только так и не произнесённые фразы, но и мысли.
Мы словно в пинг-понг играем, перебрасывая друг другу короткие экспрессивные слова-обращения. Но я не пропущу удар.
– Мам! Ты же сама понимаешь, какой это бред. Даже говорить больше не хочу.
– Евгения! – поспешно выдыхает мама. – Не вздумай ещё телефон бросать. Отключишься, тогда я сама к тебе приеду.
– А я тебя не впущу! – заявляю, и голос предательски подрагивает, зато мама сразу смягчается.
– Же-ень, – миролюбиво и вкрадчиво тянет она, – ну что ты как маленькая? Же-ень. Ну, извини, если я что-то не то ляпнула. Со мной случается, ты же знаешь. Но… – мама делает паузу, то ли подбирает слова, то ли решает, а стоит ли их говорить, но потом вопрошает доверительно и в то же время чуть назидательно: – думаешь, если замуж выходить, так исключительно по большой любви? – Теперь уже она скептически хмыкает, и я легко улавливаю в её интонациях затаённую грусть. – На меня посмотри. Мы же с твоим отцом еле совершеннолетия дождались, сразу в ЗАГС побежали. Думали, ну раз так любим, жить друг без друга не можем, то это навсегда. А на самом деле пять лет с трудом протянули, да и то только потому, что ты сразу родилась, а ребёнку семья нужна.
Мама замолкает, но я ловлю в телефоне сдержанный вздох сожаления. Не вмешиваюсь в её монолог. Я уже много раз слышала его в разных интерпретациях, с размышлениями и мудро-философскими выкладками. Я понимаю, существуют в жизни такие моменты, которые оставляют неисчезающие шрамы на душе или на сердце. Не знаю, как там правильно. И ты вроде бы к ним давно привык и почти не замечаешь, но всё равно время от времени они напоминают о себе, начинают саднить, когда вдруг всплывает похожая тема. И даже просто так. И тогда обязательно надо проговаривать то, что беспокоит и жжёт.
– Женьк, – опять бодро вступает мама. Хранящиеся в кованном сундуке памяти сомнительные сокровища аккуратно перебраны, и крышка опять захлопнута, а замки заперты. – Договорные браки, они, между прочим, самые крепкие. Потому что по уму, а не по глупости. А то, что уверяют, мол плохо по расчёту, так ведь разве те, кто по любви, тоже не рассчитывают. На «долго и счастливо», на «в горе и в радости». Да и на совместное
