в жизни я поссорилась с папой. Я не ожидала такой реакции.
Мне хотелось выговориться, поделиться с кем–то своими переживаниями, чтобы хоть немного облегчить свое состояние.
Надо позвонить Юльке. Блин! Фиг я это сделаю! Убегая из дома, забыла сумочку, где лежал телефон.
Тогда пойду к ней. Надеюсь, она дома. Когда я подошла к парадной двери и хотела постучать, неожиданно на пороге появился отец подруги.
– Дианка, что-то случилось? – взглянув на меня, озадаченно спросил Григорий Иванович. Он всегда относился ко мне, как к своей дочери.
– Юля дома? – едва сдерживая слезы, спросила я.
– Нет, ее нет. Но ты проходи. Пойдем, я налью тебе сок, – он закрыл за мной дверь и мы прошли на кухню.
– Садись, – Григорий Иванович взглядом указал мне на стул у барной стойки.
Он достал из шкафчика стакан и наполнил его апельсиновым соком.
– Держи, – он улыбнулся. – Это поможет тебе успокоиться.
Открыв бар, он взял бутылку коньяка и наполнил им бокал. Григорий Иванович сделал глоток и пристально посмотрел на меня.
– Надеюсь, это не из-за Леона? – спокойно спросил Юлькин отец.
Я посмотрела на него заплаканными глазами. Хотела, было, спросить, откуда ему известно обо мне и Леониде. Но вспомнив, что они дружат, просто промолчала.
Я отрицательно покачала головой.
– Папа против моих отношений с ним, – ответила. Не знаю почему, но я решила поделиться со своими переживаниями с отцом подруги.
На некоторое время воцарилась тишина. Он отпил еще коньяка и сказал:
– Как отец, я понимаю твоего папу, – Григорий Иванович подошел и присел на стул рядом со мной. – До недавнего времени, он был единственным мужчиной, который существовал в твоей жизни. Понимаешь, для него ты – маленькая девочка. И всегда будешь такой. Сколько бы лет тебе ни было. Но ему придется смириться с тем, что ты повзрослела, и что в твоей жизни появятся мужчины.
Юлькин папа посмотрел на меня и продолжил:
– Знаешь, как только я представляю, что вытворяет тот татушник с моей Юличкой, так и хочется оторвать ему причинное место, – его рука крепко сжала бокал, что вены выступили на коже. – Но я доверяю своей дочери. Знаю, что Юля не наделает глупостей. Она хоть и бунтарка, и вовсе не дура.
Я слушала его и понимала, что несмотря на сложный Юлькин характер, Григорий Иванович любит ее такой, какая она есть.
Сделав несколько глотков сока, я вздохнула. Мне хотелось, чтобы и мой папа так же понимал меня.
Наша беседа получилась неожиданно откровенная, поэтому я решила задать вопрос, который давно мучил меня.
– Не знаю, стоит ли мне доверять Леониду?
– Он мой давний друг. Я твердо убежден, что он не посмеет обидеть тебя, – Григорий Иванович внимательно смотрел на меня. – Я не могу давать тебе советы. Слушай свое сердце и только его. Оно подскажет, как правильно поступить. Ни я, ни твой отец не вправе решать за тебя.
