превратилась в воздушное покрывало. И сладок мой сон был тогда из-за присутствия Марка, славного оберега и защиты на глубокую, быстро пролетевшую оставшуюся ночь.
– АХ, ТЫ ГАДЕНЫШ, ВОТ ТЫ ГДЕ! И ЧЕМ ЭТО ТЫ ТУТ ЗАНИМАЛСЯ! – В полной безопасности, ночь пронеслась со скоростью мысли. Громкий крик, доносившийся опасности на нашу обитель, не посмел вытащить тело из ночной дремы.
Я спал, происходившее вокруг напоминало реальность, кричали громко, но я все еще притворялся спящим, скрывая дрожание под шалью.
– ВСТАТЬ! ТРИ СЕКУНДЫ, ВСТАТЬ, ВРЕМЯ ПОШЛО!
Марк ошпаренной кошкой поднялся и встал столбиком около двери. Глаза мои были закрыты, но видел я отчетливо.
– ТЫ, НИЧТОЖЕСТВО, МЕЛКИЙ ИЗВРАЩЕНЕЦ, СКОЛЬКО МОЖНО ПОЗОРИТЬ МЕНЯ! ВОТ ПРИДЕМ ДОМОЙ, УВИДИШЬ, ЧТО ТЕБЯ ЖДЕТ, ТЫ У МЕНЯ ПОЛУЧИШЬ!
Отец ударил сына по уху, взял за копну волос и потащил к выходу.
Я все не мог понять, почему в то раннее утро, не вскочил солдатом вместе с ним, почему не встал столбом, как просил грозный человек? События накануне, оставили без сил, они покинули меня. Я не смог побороть внутренний мир и сразиться с гипнагогией, наблюдая вне разума, где-то в стороне, за тем, как пытаются забрать единственного приобретенного спасителя, так скоро и так быстро…
Следом, за неприятностью, заметил мать. Промычав непонятную, разрубленную фразу, животным стоном, она просила помощи, еле стоя на ногах, пытаясь обуться. Я поднялся, протер глаза, помог ей с обувью, предварительно пропустив еще одного мужчину с младенцем на руках, убегающего так быстро, словно вразумил, что лежит у него около сердца и совсем скоро мы вышли на улицу.
Утро наступило и люди как раз выходили из домов, когда как я, поддерживал мать, чтобы она не клюнула носом в маслянистую жижу, таща ее через препятствия, наблюдая пренебрежительные взгляды прохожих… в очередной раз…
Если бы не Марк, что помог пережить ночь, вышел бы я оттуда, как минимум, лишенный рассудка. Так почему же я не протянул руку помощи, обжигающей солнечными лучами, как он протянул ее мне, в ситуации, где и солнечным лучам не было выделено роли, в этом сценическом дивертисменте?
Отец умер, когда я родился. Он мчался на всех скоростях в родильную палату, пытаясь успеть приехать до родов. Может, он тоже был наркоманом, но верить в это не сильно хочется. Мчался так быстро, что словил последний столб на пути, разбившись насмерть. Пьяными вечерами, поливая грязью и говоря, что я скотина, забравшая мужа, мать напоминала мне, кто я такой и чего стою. С ее слов – ничего. Апологию матери в сторону отца понять можно, но я старался гнать такие мысли. Оправданий для нее нет и не будет никогда. Констатация смерти была точь-в-точь со временем моего рождения. Я поверил ей на слово, хоть и не видел документальных подтверждений официальной фиксации смерти отца.
Довелось же мне пройти трудности, пока я взрослел. Сигареты и алкоголь стали неотъемлемой частью окружения, они стали частью меня. Единственное, о чем железобетонно условился – это то, что с наркотиками иметь дело не буду. Я видел зависимость, видел лица, худые тела, высасывающие
