для всех: и для мирян, и для духовенства. Л. Н. Толстой в статье «О народном образовании», восхищаясь древнерусской школой, пишет о ней: «…какая сила веры и твердого несомненного знания того, что истинно и что ложно… Сравните после этого догматическую школу средних веков, в которых истины несомненны, и нашу школу, в которой никто не знает, что есть истина…» [204, с. 35].
Д. С. Лихачев, оценивая культуру Древней Руси, писал: «Развитие русской культуры в XI – начале XIII века представляет собой непрерывный поступательный процесс, который накануне татаро-монгольского нашествия достиг своей наивысшей ступени: в живописи – новгородские фрески, в архитектуре – владимиро-суздальское зодчество, в литературе – летописи и «Слово о полку Игореве» [125, с. 3]. Продолжая слова ученого, можно смело сказать: в педагогике – общеобразовательная церковная школа, «Поучение» Владимира Мономаха, о котором пойдет речь ниже.
Школы, хотя и в небольшом количестве, продолжали существовать и во времена монгольского ига. Об этом свидетельствует, в частности, ярлык хана Узбека, данный митрополиту Петру (1313). В нем хан обращается между прочими гражданскими лицами также к «книжникам, уставодержальникам и учительным людским повестникам». Скорее всего, в это время существовали отдельные частные школы (училища) у учителей-мастеровых.
«Конец XIV – начало XV века, – пишет Д. С. Лихачев, – эпоха крутого подъема и напряженного творчества, время интенсивного сложения русской национальной культуры» [125, с. 4]. Характерной чертой этого времени становится особое внимание к государственным интересам страны, что в свою очередь внесло новые черты в культуру данного периода. Начиная с XV века возрастает число школ, большинство из которых оставались достаточно простыми, учили грамоте и «всякому благочестию». Москва того времени, по мнению И. А. Соболевского, не имела никаких ни общественных, ни правительственных школ, но зато в ней было много мелких частных училищ. Кроме училищ грамотности Московская Русь XV–XVII веков имела особые училища для тех, кто шел в священники и дьяконы [см. 196, с. 15, 23].
Судя по количеству дошедших письменных документов (челобитные, поручные, духовные и т. п.), сохранившихся, несмотря на все невзгоды того времени, И. А. Соболевский в своем исследовании делает вывод, что русское общество было достаточно грамотным. Белые священники, пишет он, были грамотны поголовно. Правительство постоянно приказывало посадским и крестьянам, если они неграмотны, давать расписываться за себя «своим отцам духовным». Исходя из анализа житий русских угодников, подвизавшихся в монастырях, ученый делает вывод о значительном проценте грамотных среди монастырской братии. Были грамотные среди высшего светского класса, среди купечества, посадских людей, крестьян (не ниже 15 %), несколько слабее грамотность была распространена среди стрельцов, пушкарей, казаков. Грамотность ценилась высоко, но в то же время, по мнению И. А. Соболевского, умение читать и писать многих уже не удовлетворяло. Значение
