не хотелось. Вскоре послышался голос из громкоговорителя на улице.
– Уважаемые отдыхающие, через три минуты на территории нашего санатория наступает время отдыха. Мы желаем вам крепкого и здорового сна и приятных сновидений. Будем рады увидеть вас всех на утренней физзарядке ровно в семь утра. Спокойной ночи.
Ближайший паренёк выключил свет, и комната погрузилась почти в полную темноту. Где-то вдали одиноко светил фонарь, и частички его света с трудом пробивались сквозь зашторенное окно. Неудобная кровать, жёсткая подушка, а простыню обязательно нужно было заправлять в ногах под матрас? Теперь играй ею в футбол, пока не удастся вытащить. Противно запищал комар, и Максим полностью нырнул под одеяло, оставив на поверхности только лицо. Никак не удавалось найти удобное положение, и Максим весь извертелся. Минут через пятнадцать мышиная возня в комнате закончилась, все сколько-нибудь терпимо пристроились и начали отходить ко сну.
Поезд, плавно качаясь, нёс его по бескрайним уральским просторам домой. Максиму было нисколько не жаль оставить скучный санаторий, в котором из развлечений только глупые сорокалетние тётки, наперебой приглашавшие его танцевать. Оля, Катя, Полина Сергеевна, Светлана Ивановна, Антонина Константиновна – у него только и забот должно было быть на отдыхе, запоминать их идиотские имена и улыбочки. А здесь было уютно, внизу похрапывал Иваныч, на нижней полке напротив тискались Николай и Любаша. Жаль, конечно, что Любаша не с ним, уж он бы её обнял, не то что этот старикан Николай, но ничего не поделать. Максим поймал на себе недовольный взгляд Николая и отвернулся к стенке, пусть тискаются. Вдруг он почувствовал, что кто-то трогает его за плечо. Он обернулся и увидел улыбающуюся Любашу.
– Подвинься, я к тебе.
– А Николай?
– А он мне больше не нужен, и он сейчас сходит, его станция.
Максим подвинулся и очутился в мягких Любашиных объятиях. Он немедленно начал покрывать её лицо поцелуями. Боже, какая она вкусная и мягкая! И чего Николай не сошёл на пять станций раньше? Вот сейчас он перевернётся, очутится сверху Любаши, и она поймёт, что Николай и в подмётки ему не годится. Вот сейчас, почему не получается? Ах, да, Любаша не расстегнула свой халатик. Да, вот, уже близко, ещё секунда, и он сделает это с женщиной своей мечты… Любаша… А она пахнет совсем как Оля, с которой он танцевал. Что это? Как Иваныч смог подняться, чтобы заглянуть к ним? Старый развратник, он вздумал подсматривать? Нужно немедленно пнуть его ногой. Но что же делать, остаться на Любаше промеж её прекрасных ножек или пнуть Иваныча? А Иваныч, понимая всю пикантность ситуации, приблизился вплотную к Максиму, открыл свой вонючий полудырявый рот с железными коронками и заорал на Максима с Любашей:
– С добрым утром, дорогие товарищи! Сейчас семь часов утра, и мы приглашаем вас на зарядку на волейбольном поле возле библиотеки!
Какой гад этот Иваныч, влезь он своим противным ртом хоть на несколько секунд позже, Максим успел бы стать мужчиной. Уж он бы показал Любаше
