рядом со мной.
Кухонный нож. Может, и не совсем кухонный, но я почему-то решил, что на кухне он смотрелся бы очень хорошо. Таким ножом домохозяйки обычно разделывают мясо либо рыбу, проще говоря, он режет кости и хрящи с завидной лёгкостью. Даже лёжа на полу, я ощущал его мощь и остроту.
Полежав ещё несколько секунд на холодном полу, я встал, издав при этом крик или что-то наподобие этого. Огляделся – всё без изменений. Сюда никто не входил и уж точно отсюда не выходил. Хотя, разумеется, я могу ошибаться, ведь понятия не имею, сколько пробыл в отключке. Скорее всего, сознание потерял из-за погружения, хоть и недолго, в отходы человеческой жизнедеятельности.
Последнее беспокоило меня больше всего. Не каждый день приходится хлебнуть дерьма, а занятие это, могу вам сказать, просто отвратительное. Особенно сильно боль ощущалась в левом боку, он горел, словно меня пронзили чем-то острым и оставили это внутри. Наклонился, но ничего торчащего из себя не увидел. Тело слегка затекло, и я сделал несколько разминочных движений, дабы кровь не застаивалась.
Несмотря на всё это, очень хотелось есть. Ох, как я был голоден! Кажется, что после такой тошнотворной процедуры аппетит должен пропасть как минимум на неделю, а может и больше, но нет, жрать хотелось ужасно. Не могу сказать, когда у меня был последний приём пищи, так как этого просто не помню, но мой желудок подсказывал, что очень-очень давно. Даже в рвотной массе не содержалось никакого кусочка, лишь один желудочный сок, перемешанный со слюной и мелкими частицами чего-то вонючего.
Кое-как попытался прогнать мысли о еде и сконцентрировался на своём освобождении, не полном, но хотя бы частичном. Мои руки так и просились на волю.
Подошёл к ножу, который по-прежнему был покрыт коричневыми испражнениями, и попытался с помощью ног его очистить. Сбив самые большие куски, повернулся к ножу спиной, сел на корточки и взял его в руки.
Холодная сталь приятно легла в мои ладони, заставив тело содрогнуться, а целое стадо мурашек пробежаться от затылка до пяток. Это действительно было приятное ощущение – неполное, но всё же ощущение свободы.
После некоторых нехитрых манипуляций придал холодному, а точнее, ледяному оружию нужное положение, и медленными, но уверенными движениями начал резать свои оковы. Не спеша, вверх-вниз. Кисти рук быстро приноровились к работе в вертикальной плоскости, и спустя минут пятнадцать я был свободен, точнее, освободил свои верхние конечности. В этот момент, как ни странно это прозвучит, я был благодарен своему надсмотрщику за то, что он оставил мне прекрасно заточенный нож. Не какой-нибудь там бойскаутский ножичек с тупым лезвием, а настоящий тесак. Но на этом мои благодарности в адрес этого сумасшедшего ублюдка закончились.
Я сохраню этот нож.
Точно сохраню. И когда я тебя найду, ты ощутишь всю прелесть этого великолепного оружия. Будь уверен, ты точно оценишь его остроту, его плавность и лёгкость в работе. На твоём месте, засранец, я бы уже бежал, потому что в моей головушке зарождаются очень плохие мысли. Но ты сам в этом виноват.
Я выйду отсюда!
Найду тебя!
Убью тебя!
