блага» – каждый раз говорил он. «Моего или твоего блага?» – молча опускала взгляд Айназ, мужу ничего не говорила, знала, что бесполезно. Она уже поняла, ни в Коране, ни у Пророка не говорилось, что женщина должна жить полной жизнью, развивать себя. Раз не говорилось, значит, не нужно и вредно. Все необходимое для жизни и спасения перечислено: покорность мужу, Аллаху, благодарность им, молитвы, пост, дом. Море, путешествия, теннис в список не входят. И подружки-иноверки не входят, по этому поводу она выслушала несколько нравоучений. Поэтому с любимой Машкой Айназ не общалась со свадьбы. Даже по телефону не говорила, Раиль проверял список ее звонков и сообщений.
К концу года она пожаловалась матери и бабушке. Мать обеспокоилась, но заступилась за зятя, расхваливала его праведность, рассказывала, как Раиля уважают в их районе, заклинала дочь слушать мужа, не перечить ему, ссылалась на традиции.
– Он глубоко верующий человек и живет по заветам Пророка.
– Да пожалуйста! – горячилась Айназ. – Только причем тут я? Я, например, в инопланетян верю, но не говорю же об этом с утра до вечера, не добиваюсь, чтобы он тоже в них верил! Почему он считает, что должен перепрограммировать мой мозг на свой лад? Где свобода воли? – Айназ раскраснелась, задохнулась, остановилась, помахав на лицо ладошкой.
Мать с бабушкой молчали, видели, что она еще не выговорилась, ждали. Они знали, что Айназ сговорчивая и мягкая, побушует и успокоится.
– И вера какая-то странная у него! – продолжила новобрачная. – Ограничительная! Представляете, есть список того, чего можно и чего нельзя. За рамки списка выходить смертельно опасно! А списочек тот еще! Даже примеры приводить не хочется. Но что меня возмущает, так это безапелляционность требований. Если ты хочешь чего-то, чего нет в этом списке, или хочешь не так, как описано, то гореть тебе в аду! А если рядом с таким грешником есть правоверный мусульманин, то его святая обязанность добиться, чтобы ты все делал правильно. Иными словами, ад у тебя наступит уже на земле, потому что этот правоверный не отстанет от тебя, это называется джихад языка. – Айназ снова остановилась перевести дух. – Я все время слышу, что я должна и как я должна! Должна то, се, пятое, десятое – что это за жизнь, в которой ты только должен? Я помимо долга хочу, люблю, интересуюсь, понимаешь? А оказывается, то, чего я хочу, люблю и интересуюсь не предусмотрено! Как в тюрьме, честное слово!
– Да что такого ты ему должна? – лица бабушки и матери выражали недоумение. Женщины нечаянно утратили бдительность, поддались эмоциям и сами испытывали возмущение.
– Самое главное для женщины – должна своим поведением доставлять мужу удовольствие.
Мама смущенно опустила глаза.
– Нет, мам, не смущайся! Это, как я поняла, означает не иметь своих желаний, только идти навстречу желаниям мужа. Так предписал женщине Аллах, представляешь? А удовольствие Раиль получает от того, отчего я впадаю в депрессию!
– Как это?
– Все,
