делу мысли есть?
– Есть. Алиби даём друг другу.
– Алиби? – задумчиво переспросила Нинель. – А что… Мать не видела, как я из дома выходила… Так что у меня вообще всё чисто. Вернусь через двор, сяду на лавку под окном…
– Вместе сядем, – подредактировала Алла. – Меня тоже никто не видел, как я в этот дом заходила. – Дома Субботина и Ивашовых стояли в тупике за поворотом улицы. Алла понимала: если Нина подтвердит, что, свернув в тупиковый переулок, Дубова зашла в их двор, то прочих свидетелей можно не считать.
– А камера у ворот? – напомнила коллега. – Я через двор шла, а ты через парадный вход, под камерой.
– Камера, камера…, – забормотала содержанка. – Если здесь видеодомофон с записью, то можно вынуть из него карту памяти… Или даже «винд» сервера, если информация с камеры поступает и туда…
Дубова стремительно встала, вошла в кабинет и некоторое время возилась там с процессором домашнего компьютера покойника. Вернулась, уже держа в руках нечто, завёрнутое в писчую бумагу. И сразу же прошла в прихожую. Внимательно рассмотрела коробку домофона и сигнализации.
– Знакомая система! – крикнула оттуда задумчивой Нинель. – Я всё подчищу. Так что… не волнуйся.
– А мне-то чего волноваться? – буркнула коллега. – Это твоя карточка там есть, я под камеру у ворот не попадала.
Будь у Нинель малейший выбор, она бы утопила эту крашеную биксу в дерьме по самую макушку!
Ещё бы и плиту бетонную на маковку пристроила.
Но выбора не оставалось. Дубова права на сто один процент. Ивашова пришла сюда первой. Стояла в дверях спальни. Имеет п р о ш л о е.
Посадят – не чихнут! А шёлковая тварь ещё притопит и отмоется.
Чтоб ей сдохнуть в страшных корчах!
Последняя мысль, пожалуй, слишком явно отразилась на лице Нинель. Вернувшаяся в комнату товарка тягуче-пристально поглядела на коллегу. Но высказывать ничего не стала. Села в кресло напротив устроившейся на диване Ивашовой, приняла позу примерной школьницы и бархатисто промурлыкала:
– Вместе мы выпутаемся, Ниночка.
– Ну-ну, конечно, – ухмыльнулась «Ниночка». – Долго думала? Насчёт того, что «вместе»?
– Все последние годы, – с ласковостью набрехала содержанка. – Посоветуй, Ниночка: если я пройдусь здесь с пылесосом и выдранные волосы соберу, твоя мама не услышит?
Нинель мазнула взглядом по часам на каминной полке.
– Нет, ещё минут десять не услышит. Смотрит сериал, да и глуховата стала.
– Отлично, – выпорхнула из кресла обретшая неиссякаемую деятельность содержанка (когда-то горничных имевшая). – Я быстренько. Где пылесос? Где тряпки, чтобы отпечатки подтереть?
У Нины появилось ощущение, что её качественно одурачили.
В дом, где глуховатая Зинаида Яковлевна досматривала сериал, бывшие подруги и новоявленные, пусть и невольные, союзницы
