на свои служебные обязанности, круглосуточно концентрируясь на их выполнении с таким энтузиазмом, что уже через три месяца получила повышение.
Однако утрата Миа стала чем-то иным. Ни работа, ни общение не помогали ей справиться с горем, казавшимся нескончаемым и всеобъемлющим. Найденный дневник сестры показался ей крохотным проблеском в глухой ночи, и она решила воспроизвести все, следуя от записи к записи, из страны в страну, в надежде, что, следуя по стопам Миа, сможет понять причину ее смерти. Впервые с момента появления на пороге ее дома полицейских Кейти ощущала определенную целеустремленность.
– Да, все это мы уже обсуждали, – снова начал Эд, – но я все же пытаюсь понять твою логику.
– Ты ведь знаешь, как непросто складывались у нас с Миа отношения перед ее отъездом, – сказала она, отставляя свою чашку с чаем. – А я отпустила ее… и даже испытала некоторое облегчение.
– Ты не виновата в смерти Миа.
Неужели? Она видела, что у Миа не все хорошо, когда они жили вместе, и тем не менее пустила все на самотек. Миа была ее сестрой, и на Кейти лежала ответственность. С которой она не справилась.
– Все, что у меня есть, это ее дневник. Он является своего рода связующим звеном с теми шестью месяцами ее жизни, о которых мне ничего неизвестно.
– Так прочти его. Я же говорил тебе, что готов разобраться в этом вместе с тобой.
Она видела, что Эд листал дневник на следующее утро после того, как она его нашла: проверял, нет ли там чего-нибудь такого, что могло ее расстроить. Она понимала, что это проявление заботы, но только ей не хотелось его защиты – ей хотелось поддержки. После этого Кейти стала всегда держать тетрадь при себе.
– Но как только я закончу его читать, – пыталась объяснить она, – никакой другой памяти о Миа не будет. Все будет кончено: ее не станет. – Она представила, как перелистывает страницы вновь и вновь и они становятся однообразными и бессмысленными, точно стопка старых выцветших от времени фотографий. И Кейти решила, что, прочитав записи в странах, где их сделала Миа, и испытав кое-что из того, что довелось испытать сестре, она сможет обрести ощущение, будто была рядом – все те шесть утраченных месяцев. – Я должна это сделать, Эд.
Поднявшись, он подошел к окну спальни и распахнул его. До Кейти донеслись тяжелые басы внизу на полную мощность автомагнитолы. Расставив руки, он оперся о низкий подоконник и какое-то время просто смотрел на улицу.
– Эд?
– Я люблю тебя, – медленно произнес он, – но считаю, ты совершаешь ошибку. А как же все остальное? А наша свадьба?
Они собирались пожениться в августе. Зарезервировав уединенный сельский домик в Суррее, планировали провести там уик-энд с родными и близкими друзьями. Вечерами Кейти занималась тем, что подыскивала музыкальную группу, которая играла бы до самой поздней ночи, раздумывала, что лучше на десерт – чизкейк или профитроли, и подбирала винтажные рамки для фотографий, которые предполагала расставить
