надо отказаться. Но я настоял, что куплю билеты на самолёт, и мы всё равно поедем к морю. В Крым.
И так оно и случилось. Вернее, случилось по-особенному.
2.
О Крыме говорили все! Конечно, основные разговоры взбудораженных украинским вопросом жителей страны уже улеглись. Но телеканалы не давали нам забыть, чей теперь Крым. Теперь ведь был построен мост. Стройка века новой России! И слоган «Крым наш!» зажил второй жизнью. Параллельная реальность политических амбиций всегда найдёт повод привлечь к себе внимание.
Но если перестать возбуждаться провокациями, то останется житейское в своей простоте: для нас Крым был всегда тёплым морем, яркой природой, свежими фруктами. Помнится, так было и в советское время, и после торопливого ельцинского развала Союза, когда полуостров достался другому государству, и теперь, когда Украину боялись, жалели, обвиняли, ругали, а Крым «вернулся в родную гавань». А я был рад, что в этот раз полуостров избежал повторения многовековой истории практически непрекращающихся войн за обладание им. И туда можно было ездить.
И вот, мы отправились в Крым через полтора месяца после аварии. Когда продали свой покореженный автомобиль какой-то мастерской на восстановление, когда всё-таки отдали предоплату за новый минивэн, который теперь должен был подождать нас до середины осени, потому что из-за аварии мы потеряли несколько сотен тысяч и не имели возможность выкупить его сразу же. Когда закончили работу и дождались летних каникул. Вот только теперь у нас не было машины, а я заново учился перемещаться в пространстве на маршрутках и автобусах.
С автобуса и началось наше путешествие. До аэропорта в Екатеринбурге, где ночью мы сели на прямой самолёт в Анапу. И солнечным утром начала июня мы уже стояли перед полями алых маков, что цвели вокруг взлётной полосы южного курорта.
Перед отъездом я умудрился купить небольшую экшн-камеру и теперь учился красиво видеть мир на её экранчике. Снимал крупные и общие планы, статично и в движении, находя самые лучшие ракурсы. И когда вышли из здания аэропорта, получив свой багаж, я кинулся в сторону от трассы, где маки были разбросаны бледно алыми островками по всему полю. Вдалеке дребезжал трактор, поднимая облако желтоватой пыли с земли, зачерствевшей без дождя. На Урале холодной весной травка только набрала сил и начала укрывать голую черноту яркой зеленью. Здесь же высокая трава уже высохла и трескуче шелестела на ветру.
Лесю с чемоданом я оставил на обочине. И, увлекшись, не сразу увидел, что к ней подъехал большой белый седан. Когда заметил, что её фигура скрылась за автомобилем, не выключая камеру поспешил к ней. Оказалось, такси. И прямо в кадре, глядя на меня с экранчика камеры, Леся спросила:
– Такси за 400 рублей. Поедем?
А я, не прерывая репортажа, немного работая на камеру, громко согласился. Радостный таксист, молодой кавказец, помог нам с чемоданом, и мы с ветерком полностью открытых окон полетели по гладкой трассе в
