один из «обитателей ее головы», ты пользуешься ею уже много лет, а как она вписывается в твою рациональную картину мира? Ответа у нее не было, разве что она снова пришла к тому, что весь этот мир – змея, кусающая себя за хвост, или колесо, как, оказывается, заметила не только она.
А, к черту вас всех, разозлилась она и в этот самый момент почувствовала, как что-то мелькнуло в голове, какой-то образ. Смутный и слишком быстрый, он мелькнул и спрятался где-то в тенях ее сложных мыслей. Если это было озарение, то его свет еще не дошел до сознания, но где-то в глубинах недремлющего ока бессознательного всё уже сложилось в картину, ответ был готов, просто еще не всплыл на поверхность. Ну же, подумала Фатима, она ненавидела это чувство, как будто пытаешься ухватить что-то скользкое и прозрачное, или как будто где-то в глубине не то головы, не то сердца, что-то чешется, но никак невозможно добраться до этого места и почесать.
Снова интуиция, да, она это знала, но твердо решила, что не будет копаться в этом и спрашивать себя о вере и неверии. Что ж, буду просто принимать то, что происходит, сказала она себе, по крайней мере, пока нахожусь между небом и землей. Скорее всего, как только самолет приземлится в аэропорту Адлера, и она снова окунется в привычную жизнь, она снова займет привычную позицию, но сейчас она позволила себе не вмешиваться и просто наблюдать. Ответ был готов и вот-вот должен был всплыть на поверхность, где она ухватила бы его, и всё стало бы ясно.
Воин, не рыцарь, думала она, глядя куда-то в пустоту, на самом же деле она заглядывала в себя, беспощадный, агрессивный. Мой враг. У нее было много врагов, ничего необычного в этом не было, но лишь один выпал в раскладе, причем так близко от нее. Я недосягаема, потому что невидима, думала она, никто не знает, как я выгляжу, поэтому я в безопасности. Но этот «железный дровосек», неужели он…
И тут ответ всплыл в сопровождении ослепительной вспышки озарения. Как будто кто-то показывал ей кино, так четко она увидела тот самый вечер в Праге. В ту ночь было много сюрпризов, но больше всего ей запомнились две встречи. Да-да, две. Какая она глупая, она же видела их обоих в ту ночь, два рыцаря, как добро и зло, сошлись на границе, а она так обрадовалась, увидев того самого Яна, что почти забыла о второй встрече. Но теперь ответ пришел, ее подсознание выбросило его, презрительно швырнуло ей в лицо, и сейчас, сидя в кресле самолета на немыслимой высоте, она снова оказалась на набережной, снова увидела его. Он ведь как будто светился, он выделялся из толпы, она помнила его ледяные глаза и силу, исходящую от него. Их взгляды встретились, энергии соприкоснулись на каком-то невидимом уровне и заискрили, ударяясь друг о друга. И пусть эта связь длилась недолго, она до сих пор помнила свои чувства. Пред ней был охотник, воин, сильный и беспощадный, и он учуял ее, так же, как и она учуяла его. Разница была лишь в том, что она охотилась на другую дичь, поэтому он ее не заинтересовал, а вот она его… Хищник для хищников, подумала Фатима, вот кто он, и он видел меня.
Теперь
