Оказывается, мы под арестом.
– Что за ерунду ты несешь? – рассердился Дубко. – Под каким еще арестом?
– Не под арестом, а в режиме ограниченного передвижения, – пояснил Дорохин. – К стрельбищу доступ запрещен.
– Кто сказал? – Богданов поднялся.
– Охрана при входе, – коротко бросил Дорохин. – Десять минут с ними бодались, и все без толку.
То, что дом, принадлежавший группе, находится под отдельной охраной, для команды не было новостью. В доме находилось оружие, полная экипировка и большой запас боеприпасов – ясное дело, все это нуждалось в охране. В войсковой части, которая располагалась на территории базы, служили пограничники, они же и обеспечивали охрану.
Но только в те дни, когда дом пустовал. Когда же группа заселялась в дом, охрана снималась, вернее, она оставалась, но чисто для подстраховки, чтобы не тратить время на организацию охраны в случае экстренного выезда группы. Подразумевалось, что ответственность за вооружение и боеприпасы несет командир группы.
– Пойду разберусь, что за ерунда здесь происходит, – проговорил Богданов и вышел из дома.
Вернулся чернее тучи. Как выяснилось, в этот раз охрану оставили. Более того, начальнику караула был отдан приказ контролировать передвижения членов группы. По сути, передвигаться им было позволено только по дому и приусадебному участку. Такие объекты, как стрельбище и даже пруд, оказались для посещения закрыты. Такое на практике Богданова, который начинал службу в спецгруппе сопливым лейтенантом еще при майоре Семенове в далекие пятидесятые, происходило впервые. Как реагировать на подобные ограничения, он не знал.
– Давайте-ка арсенал проверим, – предложил Дубко.
– Уверен, здесь нас ждет не меньший сюрприз, – не двигаясь с места, проговорил Богданов. – Неужели ты думаешь, нас посадили бы под замок в доме, напичканном оружием?
– Проверить все равно стоит, – возразил Дубко и вышел.
Разговор происходил на кухне. Казанец и Дорохин, вернувшись после неудачной попытки попасть на стрельбище, устроились за столом, Богданов оставался в дверях. Долго ждать Дубко не пришлось. Он вернулся минуты через две и по растерянному выражению лица стало понятно, каков результат осмотра оружейки.
– Ничего? – Казанец все же задал вопрос.
– Пусто, – растерянно произнес Дубко. – Шаром покати, даже экипировки не оставили.
– Да… Дела… – протянул Дорохин.
– Отставить нытье, – приказал Богданов. – Выводы будем делать после того, как полковник Старцев выйдет на связь.
– И когда же это случится? – за всех задал вопрос Дорохин.
– Всем отбой, – приказал Богданов и первым вышел из кухни.
За ним поплелись остальные. Без ужина разошлись по комнатам, ни разговаривать, ни есть никому не хотелось.
Наутро все снова собрались на кухне. Вяло,
