фыркаю я себе под нос, направляясь решительным шагом в сторону своего «Форда».
Я была уверена, что наглец меня не услышал, но стоило занять место и пристегнуться, как он наваливается на меня своим массивным телом. Обхватывает подбородок властным зажимом.
– Что ты имеешь против?
– Отпусти! – начинаю паниковать.
Жар его дыхания опаляет моё лицо. Меня будоражит близость этого парня. Но мне всё-таки чуточку противно. Ведь он только что был с этой девушкой, а теперь жмётся ко мне так, словно хочет поцеловать или даже больше.
– Ты не в моём вкусе, Тихоня.
– Тогда что твоя клешня делает на моей груди? – спрашиваю и визжу в полный голос от собственнического щипка. – Я ударю тебя по ране, если ты немедленно не перестанешь меня лапать, урод!
– С уродами ты уже встречалась, – цедит сквозь зубы Акула, сжимая грудь через тонкий бюстгальтер. Щиплет сосок, заставляя его твердеть. – А я всего лишь… – кажется, он сам не знает, что сказать. Но садится ровно и машет рукой. – Заводи. Я покажу тебе выезд на трассу.
Машина трогается с места. Я с тоской думаю о том, сколько звонков от брата я пропустила. Сегодня пятница – день большой игры в покер. И если Макс оказался дома намного раньше полуночи, это означает лишь то, что он проигрался в пух и прах. Значит, у него отвратительное настроение.
Сердце предательски сжимается, а желудок вообще превращается в каменный комок. Всё нутро скручивает в тугую пружину. Я цепляюсь за руль до побелевших костяшек и молчу, управляю автомобилем под чёткие указания Акулы. Он немного морщится от боли, когда думает, что я этого не замечаю. Я уже не так сильно злюсь на него – как ни крути, он спас меня от группового изнасилования. Так что потерпеть ещё минут двадцать его присутствие – не такая уж и большая плата.
– Прикатили, – говорит он, когда колёса Форда начинают катиться по трассе, уже знакомой мне. – Здесь останови. И шуруй домой… Тихоня, – добавляет с ехидной интонацией. Его тёмные глаза шарят в этот момент по моему телу. Бесстыже, нагло и беспредельно откровенно. У этого хама слишком красивые глаза и слишком грязные намерения, которые я легко могу прочитать по лихорадочному блеску. – Расслабься, цыпочка. Такие, как ты, не в моём вкусе, – повторяет в очередной раз и ухмыляется, отщёлкивая ремень безопасности.
– Такие – это какие? – не могу удержаться от вопроса.
– Невинные крошки в белых пальто. С идеальным фейсом и слащавой идеальной жизнью, – он наклоняется, прежде чем захлопнуть дверь. – Фальшивка, одним словом.
– Надеюсь, я тебя больше никогда не увижу!
– Лучше, если так и будет. Иначе в следующий раз… я познакомлю тебе кое с чем… – он не договаривает, но опускает ладонь, проводя ею по ширинке. – Тебе понравилось смотреть, как кто-то трудился над моим членом. Любишь подглядывать, маленькая грязная девочка. Трусики намокли?
Он захлопывает дверь. Вот же козёл!
– Зря зашивала твоё пузо! Пусть бы все кишки вывалились
