в злополучную минуту выскочила из горящего дома в чем была.
Надо было что-то делать. Написала заявление в мэрию, но там его «потеряли». А потом и не принимали больше от нее бумаг, говорили: «Мэр находится под следствием, поймите». Но время шло, мэр сел в тюрьму, на его место пришел другой, а Галину все равно отфутболивали под другими предлогами.
Та же судьба постигла и ее просьбу о помощи, оставленную в штабе известной политической партии. Погорелице прилюдно обещали, что «в самое ближайшее время будут приняты меры». Однако помощи она не дождалась. По телефону ей отвечали сначала терпеливо, а потом стали бросать трубку на полуфразе.
И тогда несчастная снова закрылась в доме, печку решила не топить – незачем, взяла веревку покрепче – телосложения она немалого – и полезла на чердак. В голове пусто, решение давно созрело.
– А ну, куда? – появившийся невесть откуда старик быстро схватил веревку, а ее оттолкнул.
Она упала, но небольно, посмотрела на босые ноги. Подумалось, вроде неудобно так, надо бы носки надеть. Поднялась и пошла на кухню искать. Вернулась, а никого нет… дверь заперта изнутри. Посмотрела на чердачную лестницу, там паутина. Но что за старик? Откуда? Вернулась на кухню, случайно бросила взгляд на хозяйскую икону и застыла. Он! Не могло быть сомнений. Упала на колени и долго плакала. А потом сутки спала как убитая, не слышала даже, как зятья дверь выламывали, потому что на звонки не отвечала. Те посмотрели, жива, вроде здорова, и успокоились. Проснувшись, она еще раз покаялась перед иконой Николая Чудотворца и дала обещание не делать глупостей.
Вместе с дочерями взяли три новых кредита и начали строить дом. Нанятые рабочие залили фундамент, поставили сруб и даже покрыли крышу. В свободное время вяжет носки и продает. Она верит, что построит дом. Хотя надеяться ей, кроме Бога, не на кого. А Он нам прибежище и сила…
Бездна для девочки
Мы лежали с ней в больнице. Две Оли. Фамилии наши были схожи, в смысле – труднопроизносимые. Одинаковые прически и цвет волос, и даже детство оказалось во многом схожим, я рассказала ей о своей подруге, а она о своей, вот тут мы разошлись. Эта история настолько потрясла меня, что я решила ее записать.
– В детстве ее звали Снегурочкой. И не только за молочный цвет волос, к которым, понятное дело, подбиралась одежда нежнейших цветов, но и за ангельский характер. Юлька могла часами играть в песочнице, сохраняя при этом стерильный вид. Она никогда не ломала кукол, не любила страшных сказок, и еще Юля никогда не устраивала истерик.
Здесь моя собеседница делает паузу и, многозначительно посмотрев на меня, продолжает:
– Мои родители, глядя на нее, вздыхали: «Кому-то дети – в подарок, а кому-то – в наказание…» Дело в том, что мы с Юлькой были не только соседками, но и сверстницами. И это сравнение было не в мою пользу. Помню, как-то у мамы были срочные дела, и она попросила Юлькину бабушку за мной присмотреть. А на улице стояла моя любимая погода
