нейтральной стране это было бы воспринято нормально – но в дружественном Пакистане такое отношение местных властей заставляло сильно задуматься. Генерал Мохаммед Зия Уль-Хак, военный диктатор Пакистана, зверски убивший своего предшественника, демократически избранного Али Бхутто и правящий в стране железной рукой в последнее время начал зарываться. На Пакистан и так выделялась львиная доля «черного» бюджета ЦРУ, предназначенного для борьбы с коммунистическим проникновением в разных странах мира, и это не говоря об официальной помощи, проводимой по линии как министерства обороны, так и госдепартамента США. В страну валом валили деньги – до миллиарда долларов безвозмездной помощи ежегодно только от США, поставляли новейшее оружие. В Пакистан на вооружение ВВС по бросовой цене поставили новейшие на то время F16, шли переговоры о поставках танков М1А1 Abrams – но диктатору этого было мало. На секретных переговорах в конце прошлого года он поставил перед американскими переговорщиками условие – если они желают, чтобы Пакистан и дальше боролся с СССР – Америка должна продать Пакистану ядерное оружие и средства доставки, как гарантию от удара советской армии непосредственно по пакистанской территории. А вот этого делать было категорически нельзя – поскольку обладание ядерным оружием превращает второстепенную захолустную державу, какой Пакистан и являлся, в игрока мирового уровня, способного на равных говорить с кем угодно. Американцы поставить ядерное оружие категорически отказались, в качестве компенсации предложили увеличить поставки самолетов – но этого было уже мало. В отношениях наметилось определенное похолодание…
Темно-серый джип, с наклейкой в виде американского флага на затемненном стекле лихо подрулил к КПП базы ВВС Пакистана в окрестностях Исламабада, столицы этого государства – той самой, на которой стоял и президентский С-130, предназначенный для полетов по стране. Несмотря на то, что перед постом был установлен большой плакат, на котором, в том числе и по-английски было предписано заглушить двигатель и предъявить документы, водитель Шевроле этого делать не стал. Вместо этого он трижды, громко и раздраженно просигналил.
Вышедший из бетонного здания рядом со шлагбаумом раздраженный младший офицер – невысокий, усатый в подражание диктатору, с белой кобурой на поясе, разглядел машину, увидел дипломатические номера и спецпропуск на лобовом стекле, раздраженно заорал на сгрудившихся рядом подчиненных, чтобы побыстрее поднимали шлагбаум. Его оторвали от сладостной дремы, разбудили – и он был эти очень недоволен.
Проехав КПП, водитель Шевроле резко свернул – раз, другой, направляясь к одной ему ведомой цели – к группе ангаров в дальнем конце базы, охраняемых переодетыми военнослужащими армии США. Судя по скорости и уверенности, с какой он маневрировал, на этой базе ему уже приходилось бывать не раз.
– Слушай, Дик… – сидевший рядом с водителем здоровенный блондин, с виду типичный американец,
