паром прибудет, чтобы забрать приезжих, остановившихся в отеле, после чего сообщение прекратится. Рекомендую вам подписаться, чтобы не отягощать свою вину – хотя это, конечно, не обязательно, так как имеется достаточное количество свидетелей вашего поступка».
Служащий положил документ на стойку, отодвинул его и сумел выдавить ироническую улыбку: «Ну что вы, сударь! Вы же прекрасно понимаете смехотворность такого требования».
«Я позавтракаю на террасе, – ответил Шард. – Закончив, я сразу вернусь на станцию Араминта, если к тому времени не получу от вас недвусмысленный ответ Титуса Помпо».
Порядком удрученный, Эвфорбиус пожал плечами: «Сударь, вы невероятно докучливы. Но я посмотрю, что для вас можно будет сделать».
«Благодарю вас». Шард вышел на террасу, выбрал плетеный столик под бледно-зеленым зонтом и заказал ассорти из пикантных закусок Йиптона. Когда он заканчивал их дегустацию, на террасе появились три офицера-умпа из элитной гвардии Титуса Помпо. Они приблизились к столику Шарда, и старший по рангу сухо, по-военному, поклонился: «Сударь, Умфо желает предоставить вам аудиенцию – сию минуту».
Шард поднялся на ноги: «Проведите меня».
Умпы промаршировали по террасе; Шард следовал в нескольких шагах за ними. Они пересекли фойе отеля и углубились в лабиринт коридоров, поворачивающих под случайными углами переходов и скрипучих бамбуковых лестниц, проходя мимо верениц закрытых дверей и зияющих входов в темные пространства, вверх по шатким бамбуковым ступеням и вниз, поднимаясь под самую крышу, где сквозь щели в пальмовых листьях проглядывали яркие лучи солнца, спускаясь так низко, что слышно было, как плещутся волны лагуны, тихонько ударяясь о бамбуковые опоры. Наконец, открыв бамбуковую дверь, они зашли в помещение, устланное розовым ковром с темно-красными и синими узорами. На ковре стояла мягкая софа, обитая темной лиловато-розовой материей, с парой небольших столиков по бокам, на каждом из которых довольно тускло горела лампа с абажуром.
Шард заходил в комнату осторожно, поглядывая направо и налево – ему не нравилось все, что он видел. С подозрением рассмотрев софу, он повернулся к противоположной стене, сооруженной из тонких бамбуковых стволов, переплетенных наподобие решетки с промежутками шириной сантиметров пять, за которыми скрывалась непроглядная темнота.
Капитан-умп указал на софу: «Садитесь. Не шумите и ничего не трогайте».
Умпы удалились, оставив Шарда в одиночестве. Он продолжал стоять, прислушиваясь. В полной тишине не было ни звука, кроме далекого, едва уловимого городского шума.
Шард снова изучил софу и стену за софой. Отвернувшись, он перешел к боковой стене. За ним явно наблюдали – скорее всего, из-за решетки. Для этого не было никакой разумной причины – обман ради обмана, застарелая привычка любой авторитарной власти подсматривать и подслушивать.
Шард
