Канада? – Спросила я, запрыгивая на пассажирское.
– Нормально.
– А в конторе как дела? Прибыль возросла?
– На восемь процентов.
– Как твои родители?
– Улетают в Грецию, контора будет на мне всю неделю.
– Понятно.
Ни одного вопроса обо мне, ну и ладно. Он, кажется, даже ни разу не взглянул на меня, а ведь я специально вырядилась в его любимую полупрозрачную водолазку, цвета оникса, и черную облегающую юбку до колена.
– Что будем смотреть?
– Выберем на месте.
– Слушай, может… сходим в кафе?
– Тебе свое-то не надоело?
– Ну, можем прогулять в Кэннон Хилле.
Он устало вздохнул и забарабанил пальцами по рулю, часто поглядывая в телефон. Но не на время, нет. Экран был разблокирован.
– Какие-то дела?
Я будто вернула его на землю, Конор тут же нажал кнопку блокировки и убрал телефон.
– Ладно, парк, так парк.
Шины заскрежетали на развороте, и автомобиль двинулся в сторону моего самого любимого места в Бирмингеме. После доков, конечно.
В парке Конор держался отстраненно, сначала попробовал взять меня за руку, но почему-то сразу полез в карман за телефоном. Любопытно, его интерес связан с работой или…
– С кем переписываешься?
– Не твое дело.
Я словно оплеуху получила. Скрестив руки на груди, я устремила на него свой гневный взгляд, остановившись столбом прямо посреди тропинки.
– Конор, какого черта происходит?
– Ничего не происходит.
– Зачем мы здесь?
– Шутишь? Это ведь тебе приспичило прогуляться.
Его тонкие губы сомкнулись, а русые волосы покачивал ветер.
– Я имею в виду, зачем вообще мы? Неужели тебя не напрягает то, что между нами происходит? Мы видимся раз в неделю, две. Общаемся, как… знакомые.
Его глаза, цвета грецкого ореха, смягчились.
– Мы просто заняты своими делами. У тебя кафе, у меня контора.
– И что? Ты мог бы забирать меня по вечерам, ведь ты заканчиваешь не позже шести…
– Не всегда. Ты представляешь, какие это затраты? Как материальные, так и моральные. Я валюсь с ног к девяти.
– Тогда ответь на вопрос: зачем мы?
Конор отвел взгляд на цветочную клумбу, пестрящую маргаритками.
– Затем, что мы вместе целую вечность и дороги друг другу.
– А дороги ли?
Его пальцы притянули мой подбородок, а губы нежно прижались к моим губам.
– Поехали ко мне?
Я согласилась. В конце концов, физические потребности (правильнее сказать, потребность в сексуальных утехах) никто не отменял, а я знала, зачем мы едем к нему. Не знаю, откуда в нем проснулось резкое желание, а, может, оно
