е снежные просторы и полное безлюдье, будто Алису занесло на край света. А ведь в ста километрах от их уютного шале – Берн и международный аэропорт, откуда они с Марком добирались в умопомрачительном лимузине с диванами, баром и спутниковым телевидением.
– Можно было на поезде, – рассуждал Марк, развалившись на мягкой сливочной коже заднего сиденья. – Но мне хотелось тебя побаловать.
Последние полтора месяца Алисес трудом верилось в происходящее. Она– обыкновенная девятнадцатилетняя девчонка, чьим главным жизненным достижением был титул «Мисс Тверь-1993», она и Венеция, она и Париж, она и элитный курорт Гриндельвальд, она и сын одного из богатейших людей мира Лейба Фридмана. Она – жена его сына! Чудесный сон. Рождественская сказка про Золушку. А вот, поди ж, ты… Алиса сильно ущипнула себя за ухо, чтобы проверить, не сон ли это в самом деле, зашипела от боли, но все осталось на своих местах – и худощавое тело Марка, разметавшееся на синих шелковых простынях, и далекие пестрые крыши Гриндельвальда, и приближающееся Рождество с подарками, которых Алиса ждала с замиранием сердца. Марк обещал подарить ей нечто, о чем она и мечтать не могла. Так и сказал:
– Ты в обморок упадешь, готовься.
Зеленые, как альпийские луга, глаза Алисы молили:
– Скажи. Не мучай.
Но он только тихо смеялся, нежно целуя ее прозрачные пальцы:
– Нет, нет, Лиса, – так он прозвал ее с первого дня знакомства, – не могу. Это сюрприз.
Сверкающий ореол далекой вершины Шильтхорн, самой высокой горы Гриндельвальда, притягивал взгляд. Марк, теша эго всезнайки, любил блеснуть эрудицией и рассказывал Алисе о Швейцарии много занимательного. К примеру, он знал, что здесь в Гриндельвальде проложена самая высокогорная железнодорожная ветка в мире, и ведет она к перевалу Юнгфрауйох.
– А на перевале расположена самая крупная в Европе звездная обсерватория, оснащенная мощнейшим телескопом, – с гордостью продолжал он. Он так расхвастался, что Алиса не удержалась и уколола:
– Ты говоришь так, будто сам ее построил.
– Какие мои годы! Еще и не такое построю. И знаешь, как назову?
– Ну?
– Лиса!
– Дурашка ты, – звонко хохотала Алиса.
Боже, вот она Швейцария! Страна банков, лучших в мире часов, вкуснейшего шоколада и чудес. И Алиса. Алиса в стране чудес! Невероятно! Дух захватывает!
Алиса лихо крутанулась на одной ноге и взвизгнула от восторга, опомнившись, испуганно прикрыла рот ладошкой и оглянулась на, мерно посапывающего Марка, он зашевелился было, но тут же затих. Алиса решила не будить новобрачного, они были женаты всего-то шесть дней, потихоньку оделась и на цыпочках вышла из комнаты. Шале было в два этажа, на первом – кухня и столовая, на втором – две небольшие спальни.
Снизу доносился звон тарелок, домовитое шкворчание масла на сковороде, и монотонное шарканье прислуги. В воздухе витал терпкий, ни с чем несравнимый аромат свежемолотого кофе. Ингрид, мужеподобная женщина неопределенного возраста с топорным лицом и большими жилистыми руками, приходила в восемь часов утра, готовила, убиралась в доме, подавала на стол, а в пять вечера с поистине швейцарской точностью удалялась. Жила она в соседней деревушке Лаутербрюннен, что раскинулась у подножия Шильтхорн в четырех километрах от их шале. Обыкновенно Ингрид перемещалась на мотосанях. Алису от души забавляло, когда крупная, похожая на гренадера, Ингрид в пуховой куртке, высоких теплых ботинках, замотанная в шерстяную шаль по самые глаза, седлала своего механического коня и включала зажигание. Два-три коротких чиха двигателя, и она срывалась с места, бешено несясь по ледяной пустыне и взметая за собой столб радужной снежной пыли. Деревенская крестьянка верхом на мотосанях была предметом их с Марком постоянных шуток.
Сбежав по узкой деревянной лестнице, Алиса заглянула в кухню. Возившаяся с тестом для круассанов, Ингрид обернулась и приветственно кивнула, ее выцветшие серо-голубые глаза неодобрительно уставились на полураздетую Алису. Громко чихнув, женщина утерлась тыльной стороной ладони и громко заговорила по-французски, тыча узловатым, испачканным мукой пальцем в окно. Алиса озадаченно уставилась на женщину, потом перевела взгляд на окно и радостно улыбнулась:
– Бонжур, Ингрид. Погода манифик. Шарман, – попыталась она выразить свою мысль на смеси русского и французского.
Швейцарка сердито кивнула, и ее длинные прямые, точно проволока, волосы упали на лицо. Большего она от Алисы и не ждала. Бернский кантон, один из двадцати шести кантонов Швейцарии разговаривал преимущественно по-немецки, Ингрид была одной из немногих в деревне, кто говорил на французском. А чего ждать от русских? Слава богу, хоть понимают!
В ожидании завтрака, Алиса решила прогуляться по окрестностям. Она проворно забралась в пухлый лыжный костюм, собрала
