ход?
Нет, этот дурацкий вариант Номбеко отбросила сразу.
Пробраться в машину, покидающую территорию центра?
Нет, как раз на такой случай у охраны есть овчарки, и хорошо, если они сразу вцепятся в горло и избавят тебя от дальнейших неприятностей.
Дать взятку?
Допустим…
Но это значило бы поставить на карту все, а тот, с кем она договорится, наверняка по южноафриканской традиции алмазы заберет, а ее сдаст.
Выйти по чужим документам?
Пожалуй. Украсть документы не штука, ты поди укради цвет кожи.
И Номбеко решила какое-то время не думать о побеге. Пока что единственным реальным шансом было отрастить крылья и стать невидимкой. Потому что одними только крыльями не обойдешься: тебя тотчас пристрелят восемь человек охраны с четырех вышек.
Номбеко было пятнадцать, когда она угодила за двойной контур, и уже почти семнадцать, когда инженер торжественно сообщил, что выправил для нее действующий южноафриканский паспорт, даром что она черная. Поскольку без него не попасть в те коридоры, куда, на взгляд ленивого инженера, доступ ей был необходим. Так постановила южноафриканская служба безопасности, а инженер Вестхёйзен знал, с какой службой можно ссориться, а с какой не стоит.
Паспорт он положил в ящик письменного стола и в силу неизбывной потребности демонстрировать, кто в доме хозяин, разъяснил, почему вынужден его запирать.
– Это для того, чтобы ты-как-тебя-там не вздумала сбежать, – сообщил инженер и гадко ухмыльнулся. – За границу ты без паспорта не попадешь, а тут мы тебя рано или поздно отыщем.
Если инженеру интересно, как ее звать, ответила Номбеко, то это указано в паспорте, а она по распоряжению инженера уже давно отвечает за его шкафчик с ключами. В котором висит в том числе и ключ от ящика письменного стола.
Инженер свирепо зыркнул на свою уборщицу. Опять она себе позволяет. Это же рехнуться можно. В особенности оттого, что она всегда права.
Дрянь такая.
Над самым секретным из всех наисекретнейших проектов на всех уровнях работало в общей сложности двести пятьдесят человек. Номбеко довольно быстро поняла, что его главный руководитель лишен каких бы то ни было талантов, кроме умения поживиться за счет проекта. Тут ему везло (до того самого дня, когда перестало).
На определенном этапе работы одной из главных проблем стала постоянная утечка при экспериментах со фторидом урана. На стене в кабинете инженера Вестхёйзена висела доска, на которой он наобум рисовал линии, стрелки, формулы и тому подобное, чтобы казалось, будто он думает. Инженер сидел в своем кресле и бормотал «водородосодержащий газ», «фторид урана», «утечка» вперемешку с обсценной лексикой на английском и африкаанс. Возможно, Номбеко следовало позволить ему бормотать и дальше – ее-то дело уборка. Но под конец она не утерпела:
– Я, конечно, мало что знаю о водородосодержащем газе и практически
