style="font-size:15px;"> Сначала он увидел кровь, небольшую очень темную лужицу. Затем руку в крови, потом шинель, потом…
Добычей немца стала пустая консервная банка из-под солдатской тушенки. Крышку с зазубринами он отломил и принялся методично точить жесть о цементный пол. Звук негромкий, но отвратительный, прямо по мозгу скребет…
Поперек горла – широкий темный надрез. Глаза открыты, в потолок смотрят. И рот открыт, словно поляк все еще пытается крикнуть. А сзади – странный звук, похожий на бульканье. Там справились и без него, сопляка.
– Да поторопись ты, Белов!
Он все-таки справился. Перевернув тело, расстегнул шинель, стараясь не испачкаться в крови. Стащил, положил подальше, рядом с нею – ремень. Надевая фуражку, вспомнил название – «rogatywka». У тех, что на аэродроме, похожие, но все-таки другие.
Пытаясь не смотреть на труп, принялся одеваться. Шинель пришлась впору, вот только пахла мерзко. Ладони тут же испачкались в крови.
Ремень… Затянуть…
– Я твою шинель возьму, не возражаешь?
Александр выдохнул, сглотнул.
– Надевай!
Для чего, решил не спрашивать, лишь подивился маскараду. Он – в польском, немец – в русском.
– Пошли, пошли! Чего стоишь?
Уже возле ступеней замполитрука сообразил, зачем Фридриху его шинель. Надевать он ее не стал, просто на плечи накинул. Левая рука с пистолетом – под полой.
– Все помнишь? Я впереди, ты сзади. Карабин наизготовку, если кто попадется, стреляй сразу. С предохранителя снять не забудь, студент!
Первым взбежал по ступеням, выглянул.
– Чисто! Двинули!..
Куда идти, Александр даже не представлял. Кабинет «штабного» этажом выше, туда ведет лестница, а вот заводили его в здание в повязке, за локти держа. Но Фридрих, явно дорогу зная, уверенно шагал коридором, а когда дошли до конца, налево кивнул.
– Туда! Сейчас выйдем во двор.
Пока им везло, никто не встретился. Вечер, служивые разошлись, бдят лишь караульные и заплечных дел мастера.
Снова коридор, но совсем короткий, несколько ступеней вниз, маленькая площадка, за нею дверь, а перед дверью тумбочка и часовой при карабине.
– Р-рдаум!
Злое эхо ударило в уши. Нет часового! Фридрих, опустив руку с пистолетом, быстро обернулся.
– Чего тормозишь? Стреляй первым, Белов!
И толкнул дверь.
Когда обсуждали побег, немец несколько раз пытался сжать пальцы правой, но получалось плохо. Одной левой человека убить можно, если умеючи, но вот баранку не покрутишь. Белов успокоил: с автомобилями он знаком не первый год, и ездить приходилось, и чинить, второе, правда, куда чаще. Фридрих, взглянув кисло, усомнился. Какие авто в России? С деревянными колесами при паровозной трубе? Александр в очередной раз обиделся, но, не став задираться, напомнил, что выбор у них невелик, а практика, как известно, критерий истины. На
