у него из рук, и они рассыпались по мостовой.
– Это что такое?! – воскликнул он в изумлении, нагибаясь к земле. – Узел с бельем? Нет, это маленькое живое существо!.. Кажется, ребенок? Господи, что же он делает в такую погоду у порога нашего дома? Ведь маленькие дети не должны спать на улице! Бедное дитя! Разбужу-ка я ее и подарю ей мельницу, если только не все они сломались…
Беседуя таким образом с самим собой, старик отворил дверь и, укрывшись от ветра, зажег спичку. Увидев на мостовой свои мельницы, он принялся было поспешно собирать их, но тут разглядел, наконец, Крошку, все еще лежавшую без сознания, прислонясь головой к тумбе.
– Да ведь это та самая девочка, которую я давеча видел в трактире! – произнес он в изумлении. – Как она попала сюда? Кажется, она расшиблась и лежит без чувств. Ах, бедняжка! Если бы она до утра пролежала на холоде, то вряд ли осталась бы в живых. Но что же мне теперь делать с ней?.. Разве что спросить у кого-нибудь из прохожих, куда ее отнести? Да ведь в такую позднюю пору никто не ходит по этой улице… Однако нельзя же ее оставлять здесь! Надо узнать, не согласится ли кто-нибудь из женщин в нашем доме приютить малышку хотя бы на одну ночь…
Старик осторожно взял ребенка на руки и стал подниматься по лестнице.
Глава IV
Заботы дедушки Карилэ
Все в доме уже давно спали глубоким сном. Повсюду царил мрак, и, как дедушка Карилэ ни прислушивался, до его чуткого слуха доносилось лишь мерное дыхание спящих.
Отдать Крошку на попечение какой-нибудь женщине ему не удалось, и он принес девочку в свою каморку, положил на тюфяк и зажег сальный огарок, чтобы получше разглядеть ребенка.
– Бедная малышка! – бормотал он с состраданием. – Неужели эта крошка – круглая сирота? А какая она хорошенькая! Не может быть, чтобы ей было шесть лет! Немало я видел детей на своем веку, продавая мельницы, а потому знаю лучше других, какими должны быть шестилетние дети. Но как мне привести ее в чувство?.. Малышка! Малышка!.. – позвал он тихонько. – Не слышит. Ручки холодны, как лед. Не развести ли огонь? Да, видно, придется… Хорошо, что у меня хранится запасец дров, доставшийся мне по наследству от покойного соседа.
Старик поспешно направился в угол, где у него уже четвертый год хранилась маленькая вязанка дров на случай самых страшных холодов.
Обрезки мельниц пошли на растопку, и он развел огонь. Скоро в камине весело заиграло пламя. Подняв девочку на руки, дедушка Карилэ подсел с ней к камину, погрел над огнем свои широкие ладони и стал растирать окоченевшие ручки и ножки ребенка.
Приятная теплота, разлившаяся по всему телу Крошки, привела ее в чувство.
– Пить! – прошептала она.
– Пить! – повторил в смущении Карилэ. – А у меня нет ни одной капли вина! Оно и понятно: когда я хочу пить, то захожу в кабачок, а тут в них нет недостатка. Чем же мне напоить тебя?
– Мама, воды! – умоляющим голосом просила девочка.
– Бедная
