и между изящных пальцев аристократа блеснуло лезвие ножа. Я ударом ноги выбила нож, оглушила соперника оплеухой по ушам. Неугомонный скрипичный мастер пришел в себя и снова попытался напасть на беззащитную девушку, пришлось отправить его в глухой нокаут, чтобы не мешал светским беседам с представителем французской аристократии.
– Je ne comprends pas[2], – залопотал иностранец.
– Qu’est-ce que vous ne comprenez pas? Je vais vous frapper jusqu’à ce que je sache où est le garçon[3].
Для подтверждения своего обещания ребром ладони я ударила Пьера по жилистой шее. Иностранец взвыл и бросился из комнаты. Один удар в сонную артерию – и уже второе неподвижное тело в скромной квартирке на улице Есенина.
Для удобной продолжительной беседы пришлось пожертвовать кокетливыми бантиками с платья и связать обоих мужчин.
Первым пришел в себя Роман:
– Что происходит? Ты что, с катушек съехала, Катя?
– Женя. Меня зовут Евгения Охотникова, – вежливо представилась я.
– Ты – Охотникова? Та самая? А как же Катя? То есть почему ты Катя? Зачем ты нас связала? – ошарашенно сыпал вопросами парень.
– Чтобы побеседовать в спокойной обстановке, Роман. У меня есть вопросы к вашему иностранному приятелю, а ваша агрессия мешает вести конструктивный диалог.
В этот момент очнулся француз и за несколько секунд заговорил на чистейшем русском с блатными нотками:
– Ты че, цаца, попутала берега. А ну убрала браслеты, а то отдыхать поедешь на три метра под землей, сейчас мои кенты подскочут, раскидают тебе по понятиям.
– Где Адам? Где скрипка? – Мы перешли к важным вопросам.
Болезненные пинки по лодыжкам пленников в качестве аргумента дали результат. Наследник скрипичного мастера заверещал от боли:
– Какой пацан?! Ты сказала, скрипку продаешь, Гаварнери. Француз за ней давно гоняется, она стоит миллионы! Я Елене предлагал продать скрипку, а она уперлась и ни в какую! А тут ты! Я позвонил вот ему, как и договаривались! Я вообще не при делах, не знаю ни про каких пацанов!
Рома скулил все тоньше и жалобнее.
Французский аристократ откашлялся и медленно сел:
– Евгения, прошу прощения за неудобства. Вышло недоразумение. Думаю, будет лучше, если вы отпустите Романа. Он действительно не более чем стукачок, то бишь информатор, если переводить с блатного жаргона.
– В ванной посидит, как раз охладит свои горячие чувства к одной прекрасной особе, – любезно предложила я парню отдельные апартаменты.
Я запихнула Романа в ванную комнату, включила воду посильнее, чтобы наш диалог с Пьером не мешал его раздумьям, и удалилась.
Пьер разминал развязанные руки. Как он умудрился освободиться? Хитроумные узлы нас научили вязать еще в «ворошиловке», и вот уже много лет как я отрабатываю это на практике.
На мой удивленный взгляд Пьер среагировал ухмылкой:
– Спокойно,
Я не понимаю (
Чего вы не понимаете? Я буду бить вас до тех пор, пока не узнаю, где мальчик (
