style="font-size:15px;"> Но девочка опять тихонько отстранилась от него.
– Не надо! – проговорила она решительно. – Я пойду сама, тут близко!
– И через болото пойдешь сама? – усмехнулся Лева.
С минуту Иринка колебалась.
– Ну хорошо! – проговорила она наконец. – Через болото перенеси меня, но больше я не пойду лесом!
– Скажите пожалуйста, почему же это вдруг такая немилость?
Лева старался шутить, но непривычный тон девочки начинал серьезно задевать его.
– Я не хочу, чтобы ты носил меня, я буду сама ходить!
– Ну хорошо, хорошо, ходи сама! – согласился опять Лева, не желая противоречить. – Только в другой раз, а сегодня ты устала, и я донесу тебя на руках!
Он, как перышко, поднял ее с земли и в два прыжка очутился по ту сторону болота.
– Ну вот и спасибо, а теперь спусти меня, я пойду сама! – снова и на этот раз еще решительнее заявила Иринка.
Это было уже слишком. Лева наконец не выдержал.
Нет, он не станет откладывать, он еще сегодня узнает, он должен узнать, в чем дело. Субботин никогда и не предполагал, что он так близко к сердцу примет странное настроение этого ребенка.
– Ирина! – проговорил он резко, спуская девочку на землю. – Я хочу знать, что случилось, сейчас же хочу знать, понимаешь! И если действительно ты меня любишь и считаешь своим другом и братом, то ты должна мне по-прежнему все откровенно рассказать! Иначе я никогда больше не приду в сад Снегурочки и не стану даже говорить с тобою!
Последняя угроза оказала действие. Иринка опять заплакала.
– Но, Лева… я… я… не могу тебе все рассказывать, я не должна… – сквозь слезы жалобным голосом всхлипывала девочка. – Лиза будет сердиться, она говорит, что я маленькая сплетница, что мне приятно, когда из-за меня бранят других!
– Лиза дура!.. – невольно вырвалось у Субботина, теперь он уже не сомневался более, в чем дело: опять, значит, эта злючка раздразнила бедного Жучка!
Лева был страшно зол. Но странно, чем больше злился и волновался Лева, тем спокойнее и веселее становилось на душе у девочки.
Леве уже не нужно было оправдываться и убеждать ее, теперь, когда Иринка была с ним, слышала его голос, смотрела в его открытое лицо, она верила ему без слов.
Девочка инстинктивно понимала теперь, что все, что ей говорили о нем, была неправда, и что она не могла надоесть ему, потому что по-прежнему оставалась его маленьким другом, его дорогим Жучком.
Разумеется, кончилось тем, что Иринка совершенно искренне и откровенно все рассказала Субботину: как сильно ее огорчили слова Милочки и Лизы, когда они возвращались с базара, как она собиралась потом нарочно ничего не говорить об этом даже ему и бабушке, чтобы не заслужить названия маленькой сплетницы, и, наконец, как она решилась уйти одна домой, не желая долее надоедать и мешать ему веселиться с большими!
Лева шел рядом с нею, молча слушая наивную исповедь ребенка.
Но в душе его кипело самое искреннее
