о современной вирусологии и способах взаимодействия инфекций с вакцинами на разных стадиях заболевания. Длинным прутиком Профессор чертил на песке формулы, открывая Джеку завесу неизведанного. Ветер окутывал их тягучим запахом душистых каштанов и летнего зноя, развевая сомнения юноши относительно шокирующих гипотез профессора. Джек с упоением вспоминал рождение истины, когда Шпик, прищурив правый глаз, с легкостью вворачивал в разговор аргумент, подкрепленный собственными экспериментами, обезоруживая Джека:
– Ну, что, мой мальчик, – хихикал Шпик, – как тебе, такой поворот? Съел? – Шпик причмокивал языком от удовольствия, давая Джеку время захлебнуться от восторга. – Не ожидал прорыва блокады от простой прививки ампициллина, – ликовал профессор. – То-то же! Нельзя недооценивать простейшие вакцины, они изначально совершенны. Беря их за основу, достаточно внедрить в их структуру новый элемент, и вакцина заиграет новыми свойствами, которые нам с тобой еще долго придется изучать.
– Профессор, вы гений, – вопил Джек, прыгая на месте и радуясь очередной победе профессора, как своей собственной. Джек безоговорочно признавал превосходство профессора, по-другому и быть не могло. Он восхищался своим учителем и хотел достичь тех же высот и так же легко ошеломлять окружающих своими гениально-простыми открытиями. Джек принадлежал науке, он дышал ею, поглощая пласты информации, читал, изучал, ставил опыты, лишь изредка прерываясь на сон. Джек получал дикий кайф от собственных достижений, он знал намного больше своих сокурсников и не забывал блеснуть знаниями, отвечая на вопрос маститого лектора. По обыкновению, откинув прядь свисающих на лоб льняных волос, Джек поднимался и, возвышаясь над притихшей аудиторией, начинал, всегда одинаково загадочно:
– Как вам такой вариант? – он умело оперировал фактами из багажа съеденных им знаний. Аудитория замирала, слушая его, потом взрывалась овациями.
– Джек, кто бы мог подумать.
– Ответ лежал на поверхности.
– Как ты додумался? – вопрошали сокурсники, искренне не понимая почему он это знал, а они – нет. Лавры Джек никогда не присваивал себе, скоса поглядывая на Шпика, он понимал, кто натолкнул его на открытие. Профессор верил в гений Джека, он направлял его в нужное русло, позволяя юноше самому натолкнуться на истину.
Одинокая слеза скатилась по небритой щеке Джека и упав, разбилась о тротуар . Кому помешал старик? Профессор вел тихую, размеренную жизнь, почти всегда сидел дома и никого не принимал, даже Джек никогда не бывал у него. Профессор не любил гостей, а Джек не напрашивался. И тут неожиданное приглашение. Тогда это не насторожило Джека. Семьи у профессора не было, и, познакомившись с Джеком и Магдой, Шпик полюбил их, как родных. Известие о беременности Магды привело профессора в настоящий восторг. Он просиживал у Джека и Магды вечерами, и, казалось, их дом наполнен
