я твоё лицо, когда ты читала.
Он тяжело вздохнул.
Горестно.
Упоительный момент власти увеличился ровно на этот вздох и мог длиться ещё и ещё, если правильно себя повести.
– Иди в отдел кадров. Тебя оформят на полставки, я договорилась.
Он кивнул, ушёл и даже не спросил, когда к ней снова зайти, чтобы узнать её мнение о романе.
Лена встала и подошла к окну.
И с чего она вдруг решила, что он придёт к ней домой, чтобы узнать это мнение?
За окном стеной лил дождь – затяжной дождь поздней осени.
В такую погоду она бы хотела – нет, не сидеть под пледом с чашкой горячего чая, упаси боже, с чашкой чая под пледом она уже насиделась на сто лет вперёд, – она хотела бы сидеть рядом с ним в салоне машины, и чтоб на руле его руки, и дворники бы упрямо разгоняли потоки воды на лобовом стекле, и из динамика джаз, и видеть краем глаза огонёк его сигареты, молчать и знать, что всё это – руки на руле, огонёк сигареты, дворники, джаз и дождь, – вечны и никогда никуда не денутся. И пусть бы даже пробки длиной в сто километров, это лучше, если пробки, потому что из них никому никуда не удрать. Даже дождю.
Затрещал скайп, на экране возникла Жанна – на этот раз в руке вместо яблока была сигарета.
– Ну, как? – спросила она, близоруко приближая лицо к экрану.
– Нормально, пошёл оформляться, – сказала Лена.
– Да нет, роман как? Его можно издать?
Лена опять ощутила приятное покалывание от ощущения власти.
– Чего ты молчишь? – занервничала Жанна. – Я читала, по-моему, круто. Ты же главный редактор отдела современной мужской прозы, подредактируй, если что не так…
– Слушай, а где ты с ним познакомилась? – перебила Лена трескотню Жанны.
– Как где… А я, что, не рассказывала? Розетку вызвала починить. По объявлению "муж на час". Что, совсем невозможно читать?
– А покажи кольцо, я вчера что-то не разглядела.
Жанна медленно – словно перехватив у неё инициативу тянуть время и не говорить главное, – затушила в пепельнице сигарету, тщательно и демонстративно, не торопясь вытерла кольцо подолом футболки, подышала на камень, опять протёрла, полюбовалась матовым блеском металла сама, и только потом поднесла руку к монитору.
– Серебро? – усмехнулась Лена.
– Старинное серебро и рубин. От бабушки досталось… Винтаж. А вернее, антиквариат.
– Красивое, – кивнула Лена. – А с романом… Жан, ну, не могу же я сразу сказать, пробежав глазами первые строки. Там двенадцать авторских. Мне неделя нужна, как минимум, чтобы понять.
Жанна мигом отошла от своей медлительной многозначительности и, сложив молитвенно руки, снова затараторила.
– Ленк, а побыстрее нельзя читать? Дня за три хотя бы. Если ты поможешь Дэну издаться, я… Я не знаю, что для тебя сделаю! А хочешь, денег дам? У меня есть немного, я на квартиру копила, расширяться хотела!
– Вот ещё, не надо никаких денег. За деньги вы и без меня издадитесь.
– Ну, да,
