Ласкарису пришлось проявить всю свою энергию, чтобы сломить сопротивление восставших и спасти героический гарнизон. В течение всего 10 дней он перевел армию из Адрианополя в Серес и разбил врагов в ночном сражении. Сам Драгота был ранен под копытами коней отступавших солдат и через 3 дня скончался270. В этот момент царь тяжело заболел какойто эпидемической болезнью и был вынужден оставаться до полного выздоровления у Водены.
Затем император перешел в Македонию, занял Водену, Велес и Прилеп, но потом едва не погубил все войско, решив зимой штурмовать крепость Чепена в Родопах, господствующую над дорогой из Филиппополя в Македонию. В суровых условиях, почти без продовольствия, сумев удержать армию в порядке, он продолжил военные действия, но потом все же отступил к Стенимаху, а весной повторил попытку. К несчастью, и она оказалась безуспешной. Тогда василевс вернулся в Малую Азию, категорично запретив своим полководцам, которых он оставил в Болгарии, вести без него военные действия.
В Никее царь продолжил политику своего отца, повсеместно вытесняя из государственного управления знатных аристократов и заменяя их верными служаками из простых семей. Знатного протовестиария Алексея Рауля он отстранил от должности и назначил на его место верного Георгия Музалона, даровав любимцу титул протовестиария и женив на девице из семьи Кантакузенов, родственников Палеологов271.
Должности строевых игемонов получили такие «выросшие на ячменном хлебе напополам с мякиной» лица, как Мануил Ласкарис и Константин Маргарит. Вскоре Георгий Музалон, которого царь любил больше всех, стал протосевастом, его брат Андроник – великим доместиком, Иоанн Ангел – протостратором, Карионит – протовестиарием. Аристократия была крайне недовольна этими назначениями, но царь проигнорировал ее протесты, изза чего вскоре открылось настоящее противостояние между царской властью и самыми знатными семьями Никейской империи, лидерами которых являлись Палеологи272.
Видимо, в эту минуту сказался горячий нрав Феодора II Ласкариса, не привыкшего смотреть на какое бы то ни было посягательство на свою власть, сколь иллюзорным оно ни казалось. Вместе с тем очевидно также, ему пришлось столкнуться реальными поползновениями на прерогативы царя. Получив соответствующие сведения о намечающемся заговоре, император приказал ослепить знатных аристократов – Константина, сына Алексея Стратигопула, Феодора Филеса и некоторых других вельмож273.
Сам Алексей Стратигопул, позднее ставший героем Византии, томился в тюрьме. Рядом с ним ожидал своей смерти будущий император Михаил Палеолог. Начальнику царской канцелярии Алиату отрезали язык, а паракимомен Загароммати был пострижен в монахи вместе с Торником, родственником Палеологов. Поскольку семейство Палеологов вызывало особую неприязнь и страх у Феодора II Ласкариса, он однажды под влиянием не самых нравственных мотивов приказал выдать замуж за старика,
